Желания - Джуд Деверо Страница 14

Нэлли не догадывалась, о чем думает Джейс, но ей не хотелось уходить отсюда. Ни один мужчина еще не смотрел на нее, как он, и это одновременно пугало и радовало ее. Она была уверена, что сегодняшний день никогда больше не повторится и завтра уже не будет прогулок с Джейсом, поэтому сегодня она должна насладиться сполна.

— Нэлли, не смотрите так на меня. Я всего лишь слабый человек.

Она заколебалась. Она не понимала, что происходит, но, взглянув на его лицо, почувствовала себя сильной и красивой.

— Хорошо, давайте послушаем песни. Он помог ей встать, и его рука сразу как бы обхватила все ее тело. Сердце Нэлли радостно затрепетало, кровь забилась в висках.

— Пойдемте! — Джейс быстро схватил ее за руку и потащил вперед.

Маленькая белая церквушка резко выделялась на фоне темного неба. Двери были открыты, и золотистый свет свечей струился в холодной ночи. Джейс обнял Нэлли и, когда она задрожала, повел ее внутрь. Они слушали, как регент и прихожане в церкви пели одну за другой рождественские песни. Некоторые из хористов улыбнулись Нэлли и вопросительно посмотрели на Джейса, который стоял рядом, как бы охраняя ее. Нэлли прислонилась к стене. Никогда в жизни ей не было так хорошо. Их одежда соприкасалась. Джейс нежно сжимал ее пальцы. Некоторое время они слушали мелодичную музыку, довольствуясь тем, что находятся рядом. От духовных песен хор перешел к молитвам и Нэлли почувствовала, что Джейс оцепенел.

— Что случилось? — прошептала она.

— Уйдем отсюда, — настойчиво сказал Джейс.

Она почувствовала, что при других обстоятельствах они вряд ли покинули бы церковь. Крепко сжав его руку, Нэлли сказала, словно непослушному ребенку:

— Мы должны остаться.

Джейс не двинулся с места, а Нэлли терялась в догадках, что же могло так расстроить его. Хор запел молитву «Удивительная благодать», и при первых же звуках рука Джейса задрожала.

Он отпустил руку Нэлли и шагнул вперед, в проход между рядами. Закрыв глаза, он тоже запел молитву. У него был красивый, хорошо поставленный тенор, и хористы один за другим замолкали, слушай Джейса. Он не слышал слов молитвы, но сердцем чувствовал их. В последний раз он пел на похоронах Джулии. В феврале в промерзшем Вобруке, с непокрытой головой он без слез стоял над могилой жены, окаменев от горя, не чувствуя ни холода, ни глубокой печали. Это бесчувствие длилось четыре года. Он ходил, ездил, спал, но ничто не волновало его. Четыре года он не смеялся. Сейчас, когда он пел трогательные, печальные слова молитвы, ему вспомнилась Джулия, ее смех и то, как она боролась со смертью во имя рождения их ребенка.

Теперь настало время проститься с женщиной, которую он так беззаветно любил. Наконец, спустя годы после ее смерти, Джейс разрыдался. «Прощай, моя Джулия, — думал он. — Прощай».

Кончилась молитва, в церкви наступила тишина. Казалось, не было никого, кто бы не плакал вместе с Джейсом. Потом волшебство исчезло.

— Сэр, — обратился к Джейсу регент, — мы хотели бы пригласить вас в наш хор. Нэлли поспешила вперед.

— Мы поговорим об этом позже, — сказал она и почти увела Джейса.

Во дворе он прислонился к стене. Нэлли вынула носовой платок из его кармана и протянула ему Джейс слегка улыбнулся.

— Не слишком-то хорошо для мужчины вести себя так перед своей девушкой. Не так ли? — пробормотал он.

Его слова заставила Нэлли затрепетать, но она тут же взяла себя в руки.

— Ваша жена? Он кивнул.

— Я это пел на ее похоронах.

— Вы очень любили ее?

Джейс постепенно приходил в себя и вдруг понял, что впервые после смерти Джулия предстала перед ним не так ясно, как прежде. Он взглянул на Нэлли, и теперь вместо Джулии увидел черты ее лица.

— Любил, — сказал он. — Да, любил. — Джейс прикоснулся рукой к щеке Нэлли. — Разрешите проводить вас домой, мисс Грэйсон?

— Домой? — переспросила Нэлли, будто никогда не слышала этого слова. Потом сникла, словно огонь, залитый водой. — Сколько сейчас времени? Ох, не, говорите мне. Папа будет очень сердиться. Что же я наделала!

— Кое-что для себя, для разнообразия, — сказал Джейс, но Нэлли уже бежала на запад к своему дому. Он за ней.

В то врем как Нэлли и Джейс гуляли в парке, Терел входила в клинику доктора Вестфилда. На ней был красивый костюм цвета спелой сливы, плотно приглаженный жакет, отделанный черной тесьмой в виде замысловатого узора.

Кроме Терел в офисе была только Мэри Элис Пендеграст, остролицая молодая женщина на несколько лет старше ее. Терел считала ее старой девой, совсем как Нэлли, которая не представляла никакого интереса и не заслуживала большого внимания.

Она вежливо поздоровалась с Мэри Элис и села.

— По-моему, доктор Вестфилд намного компетентнее, чем женщина-доктор. Как вы думаете? — сказала Мэри Элис, намекая на женскую клинику, которой руководила жена доктора Вестфилда.

— Конечно, — согласилась с ней Терел. — Я бы не доверилась женщине, особенно в серьезных случаях, как, например, мое сильное сердцебиение.

— М-м-м, — сказала Мэри Элис. — Кроме того, доктор Вестфилд такой красивый, не так ли?

— Это не имеет никакого значения, — резко оборвала ее Терел, глядя в сторону. По ее мнению, доктор Вестфилд был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела… до того, как в город прибыл мистер Монтгомери, вот так.

С тех пор как мистер Монтгомери пришел к ним обедать, Терел кое-что разузнала о нем. Оказалось, у него есть деньги, ее осведомители сообщили, что он не беден. Монтгомери был в родстве с вульгарным Кейном Таггертом. А уж этот, будьте уверены, очень богат.

Некоторое время Терел ломала голову, зачем мистер Монтгомери стал работать с отцом? Почему не захотел служить у своего богатого кузена? Когда она вспомнила, как он смотрел на нее во время обеда, то поняла, что, несомненно, мистер Монтгомери согласился работать у отца для того, чтобы быть поближе к ней.

Вообще-то Терел привыкла к взглядам мужчин, но мистер Монтгомери смотрел на нее по-другому, так, Что она несколько раз чувствовала, что густо краснеет. Конечно, это был первый мужчина, который обратил на нее внимание, все остальные были еще мальчиками.

Сегодня она провела весь день с портнихой. По ее мнению, новый наряд никогда не помешает новому рискованному начинанию — на этот раз погоне за мистером Монтгомери. Он был состоятельный, если не богатый, красивый и, судя по всему, без ума от нее. Кроме того, он родственник богача Таггерта. Она бы стала кузиной по замужеству, и Таггерты в дальнейшем никогда не посмели бы отказать ей в приеме. Вполне вероятно, что после замужества они бы жили вместе с Таггертами, ведь дом довольно большой.

«Да, — подумала Терел, снова усаживаясь в кресло, — было бы прекрасно выйти замуж за мистера Монтгомери».

Вдруг дверь резко распахнулась, и на пороге появились ее подружки.