Правдивый лжец - Джессика Стил Страница 14

Квартира компании находилась в красивом районе. За столом в холле дежурил мускулистый коротышка лет сорока.

– Buona sera, signorina, buona sera, signore, [1]– почтительно раскланялся он.

– Buona sera, Умберто, – ответил Макс Дзапелли и, когда Умберто попытался взять у него чемодан, отказался от помощи. В нескольких быстрых и совершенно непонятных Элин итальянских фразах он, видимо, дал портье какие-то инструкции. Потом непринужденно перешел на английский: – Умберто и Паоло, который дежурит днем, позаботятся о вашей безопасности. С квартирой не должно быть никаких проблем, но не стесняйтесь обращаться к ним, если потребуется помощь.

– Спасибо, – вежливо пробормотала Элин и, дружески улыбнувшись Умберто, последовала за своим боссом к лифту, который доставил их на третий этаж. – Я могу взять сумку, – запоздало предложила она, когда Дзапелли вынес из лифта чемодан.

Он не обратил внимания на ее предложение, и Элин последовала за ним до двери в холле, где он поставил чемодан на пол, извлек из кармана ключ, отпер замок и, открыв дверь, пропустил ее в роскошные апартаменты. Во всяком случае, холл и гостиная, заметила она, были покрыты толстыми светло-зелеными коврами, и убранство весьма просторной гостиной показалось ей элегантным.

– Вам здесь будет удобно? – поинтересовался Макс Дзапелли, проходя за ней и следя за ее взглядом, порхавшим от непринужденно расставленных столиков к картинам на стенах и к очень уютной мягкой мебели.

Ее собственный дом тоже был элегантно обставлен. У матери превосходный вкус. Получив в браке с Сэмом некоторую свободу в деньгах, мать постепенно изменила стиль обстановки и устроила все на свой лад.

– Да, – ответила Элин. – Несомненно. – И решила обследовать остальные комнаты позже.

Он уже почти повернулся, чтобы уйти, но ей показалось – вот странно! – что уходить его не тянет. Взбрело же в голову! Возможно, просто ей от новизны обстановки не хотелось оставаться одной. Господи, но он-то должен торопиться! У него же свидание этим вечером – он не преминул сообщить ей. Впереди у него еще поездка в тумане домой, чтобы переодеться.

– Э-э… еще раз спасибо, что встретили меня в аэропорту, – поспешно проговорила она, сознавая, что, поскольку его ожидает какая-то женщина, он мог считать, что сделал более чем достаточно для своей подчиненной.

Дзапелли обернулся и протянул ей ключи. Их руки соприкоснулись, и Элин будто током ударило.

– Спокойной ночи, Элин, – тихо сказал он.

Но она, пораженная этим прикосновением, не могла пошевелить языком, чтобы выговорить хоть самые простые слова прощания. Каково же было ее состояние, когда он наклонился и быстро, но тепло поцеловал ее сначала в одну щеку, а потом в другую! Потрясенная, Элин, однако, овладела собой и обрела способность действовать. Ее руки взметнулись, оттолкнули Дзапелли, и она сделала шаг назад, что, похоже, очень развеселило его.

Конечно, кипела Элин, он не оставит без комментариев тот факт, что на свете есть женщины, которые не кинутся ему на шею в ответ на его поцелуй. И итальянец не промолчал. Качнувшись на пятках и одарив ее насмешливым взглядом, он начал:

– Расслабься, девственница-ледышка, я…

Но Элин, взволнованная, поспешно и резко – слишком поспешно, как она поняла потом, – вскинула на него удивленные слова:

– Почему вы так решили?

– Я… – Он запнулся, и насмешка у него на лице сменилась любопытством. – А разве нет?

Элин быстро взяла себя в руки и, отойдя еще на шаг, надменно вскинула голову.

– Это не ваше дело!

Если она думала, что высокомерный тон поставит его на место, то имела случай убедиться в своей ошибке. Потому что с еще большим любопытством во взгляде он издал краткое восклицание на итальянском и, никак не отреагировав на ее надменность, добавил по-английски:

– Девственница и есть.

– Есть так есть! – парировала она. И, прежде чем он смог ответить новой насмешкой, заключила: – Большое спасибо, что встретили в аэропорту. – Глядя прямо в его безмятежное, улыбавшееся лицо, она добавила: – Но поскольку вы хотите, чтобы завтра к девяти я была в офисе, то я хотела бы сейчас распаковать вещи.

Выражение его лица изменилось на откровенную ухмылку, которая еще больше не понравилась Элин.

– Значит, вы выпроваживаете меня из принадлежащих мне апартаментов?

– Спокойной ночи, мистер Дзапелли, – твердо сказала она.

– О, спокойной ночи, мисс Толбот, – ухмыльнулся он, – спокойной ночи. – И, вняв ее более чем прозрачному намеку, удалился.

Свинья! Бабник! Элин кипела от возмущения, хотя, едва за ним закрылась дверь, почувствовала себя очень одинокой. Перейдя из гостиной в не менее шикарную спальню, Элин подумала, что в этом чувстве нет ничего удивительного. В конце концов, она одна в Италии, в чужой стране, спустя всего лишь несколько часов после того, как была в Англии, дома, где всегда нашлось бы с кем перекинуться словом.

Ей ничего не оставалось, как швырнуть чемодан на кровать и заняться распаковыванием вещей, пока Макс Дзапелли снова не проник в ее мысли. Проклятье, но он просто не выходит у нее из головы! Чертов ловелас! Погоня за юбками – смысл его жизни!

Но с другой стороны, не говорил ли он ей сам, что не заводит романов с подчиненными? Хотя разве он пытался завести с ней роман? А как же назвать то, что он расцеловал ее в обе щеки, – ведь они даже не друзья!

Когда Элин, наконец, легла спать, она должна была признать, что пребывает в полном замешательстве. Ей вовсе не до ловеласов… не до пылких Ромео. И однако же она в Вероне, буквально на земле шекспировского Ромео. Она убеждала себя, что ненавидит Макса Дзапелли, но почему-то ее смущало то, что приходилось себя убеждать… Закрывая глаза с твердым намерением немедленно заснуть, Элин все еще гадала: заигрывал ли он, целуя ее, или просто держался как безупречно вежливый итальянец?