Побещай мне рассвет - Джил Грегори Страница 14

Белинда много узнала о Люси за этот короткий разговор. Девушка была, подобно ей, сиротой, которую взяли служанкой в дом Майлзов в десятилетнем возрасте. Она выросла вместе с Фрэнсис Майлз, они были одногодками, хотя разница в их положении всегда очень ощущалась. В прошлом году у Люси состоялась помолвка с Генри Марчем, двадцатилетним парнем, сыном фермера, которого, как поняла Белинда, девушка очень любила. Стоило Люси заговорить о нем, как глаза ее загорались. К несчастью, прошлой осенью Генри уехал в Филадельфию. Дядя предложил взять его в свое дело – дубление кож. Генри, которого не слишком прельщало фермерство, охотно воспользовался этой возможностью. Люси с гордостью поведала Белинде, что однажды Генри унаследует предприятие своего дяди и станет важным человеком. Лишь одно препятствие стояло на пути к их счастью. Генри придется жить порознь с Люси до тех пор, пока он не встанет на ноги и не начнет зарабатывать достаточно, чтобы обеспечивать семью. Люси вот уже почти три месяца не получала от него никаких известий.

Белинда с жалостью подумала, что, возможно, этим и объяснялась грусть Люси. Она продолжала теряться в догадках: что за страшный секрет утаивает от нее Люси? Однако от дальнейших расспросов воздержалась, рассудив так: если Люси захочет поделиться с ней своими проблемами, то сама сделает это. После ухода Люси Белинда почувствовала, что дела пошли веселее. Ну что ж – пусть ее повседневная жизнь тяжка и безрадостна, но по крайней мере она нашла себе подругу.

Неделя тянулась за неделей в бесконечной череде дел. Холодный, серый март уступил место апрелю, провозвестнику весны. Теплые, резкие ветры задували с гор и врывались из залива. Дни стали солнечнее, небо посветлело, сменив бледно-серый цвет на великолепный ярко-синий. Однако Белинде, жизнь которой подчинялась скучной рутине, некогда было наблюдать за изменениями в природе. По утрам она растапливала камины, приносила воду, готовила завтрак, тщательно мыла весь дом – от полов до стропил. Днем подавала Джонатану Кэди обед, обычно тушеную говядину, баранину или свежую рыбу, пастернак и лук, за которыми следовал десерт – «пудинг индейцев» – мешанина из кукурузной муки и мелассы, запиваемая сидром.

Остаток дня Белинда проводила, ухаживая за садом, взбивая масло или у большого прядильного колеса, установленного возле кухонной печи. Она же выполняла обязанности прачки. Стирала одежду в сарае в большой деревянной лохани – особенно изнурительное и ненавистное ей занятие. Ужин подавался к закату, а потом, вычистив последний котел и подбросив дров в печь, девушка возвращалась к себе на чердак. Там, при неровном пламени свечи, она корпела над шитьем, сгорбившись от усталости, и ее измученные пальцы механически двигались, делая изящные стежки.

Один-два раза в неделю Белинда отправлялась в деревню за покупками. Эти поездки, хотя и вносили приятное разнообразие в ее серые будни, омрачались хмурыми взглядами и перешептываниями деревенского люда. Люси однажды объяснила ей, что столь подозрительно к Белинде относятся из-за ее красоты и что воображение местных жителей будоражат великолепные огненно-рыжие волосы, пусть даже и спрятанные под строгий чепец.

– Они говорят, что такие волосы может иметь только дитя дьявола, – рассказала ей Люси, когда девушки повстречались на дороге, и в ее ласковых карих глазах промелькнуло беспокойство. Люси шла пешком, Белинда ехала в повозке. Она тут же посадила подругу к себе.

– Будь осторожнее, Белинда. Стоит тебе допустить оплошность, и поползут разные слухи.

– Ты имеешь в виду слухи о том, что я ведьма? – насмешливо и презрительно спросила Белинда. – Но ведь не до такой же степени суеверны эти деревенские?

Люси покачала головой:

– Это еще как сказать. Они все просто с ума посходили. Готовы обвинить в своих бедах любого, кто им не по нраву. Малейшего предлога достаточно. Умоляю тебя: будь осторожна во всем, что бы ты ни делала, о чем бы ни говорила!

Золотисто-зеленые глаза Белинды вспыхнули.

– Меня так легко не запугаешь! – воскликнула она. – До чего же мне хочется выбросить в грязь этот гнусный чепчик, распустить волосы и сплясать посреди деревни! Представляю, как бы они рты поразевали!

– О нет, даже и не думай об этом, – взмолилась Люси, и ее глаза округлились от ужаса. – В лучшем случае тебя посадят в колодки, а потом – кто знает, что им еще взбредет в голову.

– Мерзкие фанатики, дураки! – с ненавистью процедила Белинда. – Когда-нибудь мы сбежим от них, Люси, сбежим вместе – ты и я. Ты поселишься в Филадельфии с Генри, а я… я тоже начну новую жизнь – только еще не решила где. Но вначале нужно скопить денег, потому что, вырвавшись из этих мест, я уже никогда сюда не вернусь – как бы мне туго ни пришлось.

– А что, если тебе выйти замуж, Белинда? Ты такая красавица – я уверена, многие парни из деревни с радостью бы…

– Нет, – поджав губы, твердо произнесла Белинда. – Нет, я никогда не выйду замуж. Я еще не встречала мужчины, который не оказался бы дураком. – Она с сожалением улыбнулась, и по ее хорошенькому личику пробежала тень мимолетной грусти. – Я не желаю выходить замуж за человека, которого не уважаю, человека, уступающего мне по уму, и я… я уже не надеюсь встретить достойного. Они все или варвары, или идиоты. А эти деревенские парни – я видела, что это за увальни. Тупое, вялое стадо. Ни у кого из них не хватает мозгов задуматься, что за жизнь они ведут, усомниться в дурацких законах этих суеверных пуритан, которые им шагу не дают свободно ступить.

– Ну, это здесь, в деревне. Возможно, в других краях ты встретишь мужчину, который…

– Нет. – Белинда покачала головой. – В Суссексе было то же самое. Мужчины – глупцы, Люси. Они напиваются до бесчувствия, гоняются за проститутками и без конца разглагольствуют о том, что долг женщины – подчиняться своему мужчине. Они ждут от нас покорности, а я на это никогда не соглашусь. Так привязать себя к мужу еще страшнее, чем прислуживать Кэди! Этот по крайней мере не считает себя вправе… прикасаться ко мне. – Она содрогнулась от отвращения, вспомнив о слюнявых поцелуях и жадных ручищах Фелпса. Нет-нет, если с мужчинами все происходит таким вот образом, то они ей совершенно ни к чему. Да она скорее умрет, чем позволит так с собой обращаться!

– Ты еще встретишь своего мужчину, – прошептала Люси ласково, едва слышно. – Ты влюбишься… безнадежно влюбишься… и очень скоро.

– Да неужели? – смеясь спросила Белинда, но, заглянув в лицо своей подруги, вдруг умолкла в изумлении.

Люси сидела совершенно неподвижно, как статуя. Ее прекрасные карие глаза остекленели, взор был прикован к дороге. Казалось, она ничего не видит. Люси не моргала, ее зрачки не двигались, она вообще не подавала никаких признаков жизни. Лишь губы шевелились – она что-то негромко говорила.

– У тебя будет мужчина… возлюбленный… красивый и грозный… Ты изведаешь боль, и радость… и…

Внезапно глаза Люси закрылись. Тело ее обмякло, словно она полностью лишилась сил. Белинда поспешно схватила Люси за руку, чтобы та не свалилась на дорогу. Девушка затрепетала и, приоткрыв глаза, стала озираться вокруг, словно не понимала, где находится.