Благородный воин - Джулия Гарвуд Страница 14

Свадьба состоится сегодня!

Элизабет не понимала, к чему такая спешка, но повлиять на ход событий никак не могла. Лорд так решил, и попытки получить объяснение ни к чему не привели. Джеффри как будто участвовал в гонке со временем и собирался жениться до заката солнца. А Элизабет не видела в этом никакого смысла.

– Я хочу встретиться с братом, – пробормотала она ему куда-то в шею, но Джеффри только мотнул головой.

«Боже, он невероятно упрям!»

– После свадьбы, – наконец произнес он, опуская ее на кровать и, уходя, добавил:

– Я прикажу приготовить тебе ванну.

С тех пор как барон нашел Элизабет, он в первый раз почувствовал удовлетворение: наконец-то девушка сделалась молчаливой. Смущенное выражение лица, которое появилось, когда он объявил, что свадьбу сыграют немедленно, запомнится ему на много ночей. А уж он приложит все силы, чтобы смущение не проходило как можно дольше.

Признаться откровенно, Джеффри сам не понимал, к чему такая спешка с женитьбой. Но знал лишь одно: он не выдержит еще одной ночи без Элизабет. Да и какой же смысл тянуть, раз приехал священник поминать усопших. Церемония предстояла необычная – домашнюю церковь сожгли дотла, и жених с невестой не могли поклясться друг другу в верности у алтаря. Но брак признают законным, даже если торжества состоятся в зале.

Лишь после того как Элизабет станет принадлежать ему душой и телом, Джеффри обретет покой и сумеет вернуться к обязанностям сюзерена.

Девушка тоже, в свою очередь, ломала голову, зачем барону понадобилось брать ее в жены. И наконец решила, что он женится по двум причинам: из уважения к отцу и чтобы лучше защитить ее от Белвейна.

– Чувствует себя виноватым, – произнесла Элизабет вслух. Конечно, отец поклялся ему в верности и доверил свою безопасность. Таков закон! Но свой собственный дом обязан был защищать сам Томас, а не Джеффри.

Элизабет вышагивала по комнате, и к тому времени, когда двое слуг принесли деревянную ванну, ее настроение вовсе испортилось.

После ледяного купания в водопаде горячая ванна манила. Элизабет отыскала на дне сундука завернутые в чистое полотно кусочки ароматного розового мыла, которое подарила ей на день рождения мама, быстро сбросила тунику и забралась в ванну.

Элизабет полагала, что горячая ванна успокоит, поможет привести в порядок мысли, но даже в воде ей не удавалось расслабиться.

Белвейн еще не объявился в Монтрайте. Она принялась было молиться, чтобы с ним что-нибудь стряслось по дороге, но быстро опомнилась – нельзя возносить Всевышнему злое прошение. К тому же этот злодей в свой смертный час должен осознать, что свершилось возмездие…

В камине потрескивали дрова. Элизабет завернулась в покрывало, встала перед огнем на колени и принялась сушить волосы. Слишком многое предстояло обдумать, слишком многое решить.

В такой беззащитной позе и нашел ее Джеффри. Он прислонился к дверному косяку, и глаза его потеплели.

Элизабет, хотя и слышала, как скрипнула дверь, не повернула головы, только подтянула на груди покрывало и продолжала сушить волосы. А обернись, она различила бы подлинную нежность во взгляде и теплоту в улыбке, с которыми Джеффри наблюдал за ее усилиями удержать на себе ткань. Он считал ее самой обольстительной, самой обворожительной нимфой – нежной, шелковистой и мягкой. Отсветы пламени мерцали на ее обнаженных плечах, придавая телу золотистый оттенок. Но по напряженной позе Джеффри понял, что Элизабет рассержена. И этот дух неповиновения вызвал у него такой же прилив теплоты, как вся ее внешность. Он был уверен, что, вырвись ее гнев наружу, уж кто-кто, а он с ним справится.

Дольше молчания Элизабет переносить не могла.

– Вы так всю ночь собираетесь стоять? – Она обернулась, и Джеффри увидел, что от жара камина ее щеки пылают, а глаза лучатся голубизной.

– Похоже, ты не в восторге от нашей свадьбы? – Он произнес это мягким тоном, но Элизабет почудилась насмешка.

В этот момент гривой непокорных кудрей и настороженным выражением глаз Элизабет напоминала львицу. Джеффри едва подавил желание стиснуть ее в объятиях, дотронуться до ее гладкой кожи.

– Не испытываю по этому поводу никаких чувств, – солгала девушка и поднялась с колен, чтобы униженная поза не заставила жениха поверить, что ее легко покорить.

Хоть Джеффри и ее господин, трепетать перед ним Элизабет не собиралась.

В ответ на ее замечание барон лишь кивнул, подошел к окну и, откинув тяжелую штору, выглянул наружу. Элизабет показалось, что он просто о ней забыл, и она растерялась, не представляя, что ей делать дальше.

– Вам не следует на мне жениться, милорд, – произнесла она. – Мне вполне достаточно вашего покровительства. Ведь вы вправе взять в жены любую… Даже жениться по любви…

Джеффри вел себя так, будто не слышал ни слова, и Элизабет оставалось только одно – ждать.

– По любви женятся глупцы, – наконец заговорил он. – А я не дурак. – При этом он даже не удосужился повернуться и продолжал что-то внимательно рассматривать за окном.

Громкий голос был до странности лишен какого бы то ни было выражения.

«Глупцы», – повторила про себя Элизабет. Так он считает любовь глупостью. Что ж, возражать нет смысла. Пусть знает, что она судит об этом предмете так же трезво, как и он. Лорд совершенно прав. Слыханное ли дело, чтобы люди женились до любви? Это совершенно непрактично…

И все же где-то глубоко в душе теплилось желание почувствовать себя любимой и полюбить самой. Глупо, конечно. Разве недостаточно, что Джеффри физически привлекателен, что ее к нему тянет… Недостаточно, призналась она себе. В постоянных отношениях физическая красота не играет роли. Так говорила ее мама. Брак строится по другим законам.

Элизабет немного побаивалась Джеффри, и это ее раздражало. Ведь они были упрямы. Столкновение таких одинаковых характеров отнюдь не сулит хорошего брака. Такого союза после недавних трагических событий Элизабет хотелось не больше, чем зубной боли.

Лорд Джеффри ее почти не знает и поэтому не представляет, какую женщину берет в жены. Что он скажет, когда поймет, что она гораздо лучше разбирается в охоте и травле зайцев, чем в шитье и домашнем хозяйстве? Даже отец сетовал на ее неуправляемость и винил во всем саксонскую кровь. И как он был недоволен дедушкой-саксом, поощрявшим недевичье поведение. Именно дед подарил ей ястреба и двух волкодавов, а отец не скрывал, что раздражен этим. Мужчины соперничали друг с другом, а в итоге в выигрыше оказывалась Элизабет. Дедушка хвастался тем, что внучка многое унаследовала от предков-викингов, и в доказательство указывал на светлые волосы, голубые глаза и независимый характер.