Семь дней страсти - Виктория Дал Страница 14

Распахнутая дверь ударилась о стену, и служанки сбежали, растворившись в утренних сумерках.

— Вам не заплатят! — крикнула им вслед миссис Пелл, однако без особого рвения.

Ланкастер подвинул ей стул, и она тяжело опустилась на него.

— Я действительно верю, что девушки испугались неугомонного привидения, — сказал он, и настроение у него поднялось еще выше. Если здесь не будет служанок, Синтия сможет свободно жить в его доме. Кстати, миссис Пелл, чай будет сегодня? У меня в горле все пересохло.

— Да, сэр.

Она долго смотрела на открытую дверь, пока, наконец, не вернулась к действительности.

— Ой, простите меня, милорд!

Она так быстро вскочила на ноги, что у нее всколыхнулись юбки. Она внимательно посмотрела на его рану.

— Мне очень жаль. Вода готова. Завтрак будет готов через минуту, я могу принести его в библиотеку, если хотите. Вы сегодня очень рано встали, сэр.

— Я не мог спать.

— Э-э…Да.

— Если не возражаете, я позавтракаю у себя.

— Конечно, сэр.

— Синтия, наверное, тоже скоро проснется и, я уверен, проголодается.

— Да, сэр. Я… — Тут миссис Пелл вытаращила глаза, когда до нее дошли слова Ланкастера. — Что, простите?

Он поступал нехорошо, откровенно наслаждаясь ошеломленным видом экономки.

— Я о том злом привидении, что напало на меня в моих же покоях прошедшей ночью. Я умудрился поймать его. Оно оказалось даже слишком живым для привидения.

— Вы… Вы поймали… привидение?

— Совершенно верно.

Они долго смотрели друг на друга, пока виконт не уступил и не улыбнулся:

— Спасибо вам, миссис Пелл, что помогли ей. Она выглядит вполне здоровой для молодой женщины, которая уже несколько недель живет на чердаке.

Лицо экономки окаменело.

— Но теперь мы должны будем подыскать ей более приличную комнату.

— Милорд, — прошептала она, и из глаз у нее брызнули слезы.

Нет, только не это, он не выносил женских слез.

— Простите, — торопливо сказал Ланкастер, — мне не следовало дразнить вас подобным образом. Синтия жива и здорова, все хорошо.

Он подошел к ней и заключил в объятия, надеясь, что она не из тех, кто от этого заплачет еще сильнее.

Она сделал глубокий вдох, и Ланкастер ощутил, как дрожат ее плечи.

— Простите, милорд, я не должна была скрывать от вас это.

— Чепуха, — выдохнул Ланкастер. — Почему вы должны были мне доверять?

Справедливость собственных слов причинила ему боль.

— У вас всегда была добрая душа, сэр, — покачала головой экономка и сделала шаг назад. — Всегда.

— Если вы принесете поднос наверх, мы все сможем позавтракать и разработать план. А заодно отпразднуем это событие.

— Отпраздновать, — теперь уже с улыбкой повторила миссис Пелл. — Да, думаю это хороший повод для праздника. У меня есть припрятанная банка вишневого компота. И половина бисквитного торта, оставшегося с вечера.

Вишневый компот. От воспоминаний о любимом лакомстве рот наполнился слюной. Еще один яркий пример из его прошлой жизни, о которой он даже и не вспоминал за все эти десять лет.

— Дайте мне полчаса, — попросила экономка, уже хлопоча у плиты. — К празднику надо подготовиться.

Николас прошелся по комнатам первого этажа, открывая ставни и шторы, чтобы пустить в дом свет. Он был здесь уже несколько дней, но дом все равно оставался каким-то безжизненным. А теперь он ожил. Да, тихий и сонный на рассвете, но живой.

Здесь стояло любимое кресло отца, такое широкое, что первые несколько лет, пока они жили здесь, Ник мог поместиться в нем рядом с отцом. Здесь был камин матери. Она всегда сидела возле него, простуженная морским ветром, дувшим среди скал.

Они переехали в Кантри-Мэнор, когда Ланкастеру было восемь лет. Этот дом с видом на море и большим количеством тайных коридоров он считал волшебным местом. Он считал, что и названо имение именно в честь их семьи.

Иногда здесь было одиноко, особенно для такого мальчика, как Ник, который вырос любимцем всех друзей матери в Халле. Но он смог подружиться с мальчишками в деревне. И там была Синтия. По всем правилам она должна была дружить с его младшим братом. Но Тимоти презрительно относился к дружбе с девочками, а Джейн была слишком мала, чтобы интересоваться чем-то, кроме тряпичных кукол.

Поэтому это они с Синтией сидели на кухне перед плитой в дождливые дни, читали книги и играли в карты. Или лежали на животе в траве и играли с его оловянными солдатиками. Или бегали по лабиринтам коридоров для слуг, чтобы прятаться и удивлять друг друга.

Все эти годы она оставалась в его памяти той самой девочкой из детства.

— Сэр? — донесся из коридора голос миссис Пелл. — Будем будить ее?

Да, подумал Николас, как Спящую красавицу, спасенную от вечного сна. Но, поспешно поправился он, без поцелуя. Удивительно, но от этой мысли у него в животе словно бабочки вспорхнули.

* * *

— Синтия… — мягкий голос пробился сквозь ее сон, но она никак не хотела вылезать из мягкой и теплой постели.

Синтия зарылась в одеяло и крепко зажмурилась.

— Синтия, — позвала миссис Пелл. — Пора вставать, дорогая. У нас сегодня знаменательный день.

Значит, они будут печь сладкие пирожки с изюмом, миндалем и цукатами? Синтия зарылась в подушку, в очередной раз отметив про себя, что белье хранит запах Николаса.

Стоп… У нее замерло сердце. Белье действительно хранило его запах. Она открыла глаза, пытаясь сосредоточить взгляд на склонившемся над ней лице. Взъерошенные светлые волосы, искрящиеся карие глаза, усмешка, наливе.

— Доброе утро, принцесса, — проворковал Ник.

Сердце Синтии было готово выпрыгнуть из груди.

— Боже мой! — воскликнула она, подскочив так быстро, что рукой попала Ланкастеру по носу.

— Черт возьми, женщина! Тебе не надоело бить меня по лицу?

— Следите за выражениями, милорд, — проворчала миссис Пелл, как будто они снова были теми детьми на кухне.

Ланкастер, как ребенок, извинился и потер нос.

Они оба сошли с ума, подумала Синтия, переводя взгляд с Николаса на миссис Пелл, и поспешно выпалила:

— Я же говорила, что он вас не уволит.

— Ночью ты не была так уверена в этом, — пробормотал Ник. — И готова была броситься к моим ногам, чтобы я проявил милосердие.

— Это не так!

— М-да, я надеялся, что хороший ночной сон улучшит твое настроение.