Шелк и тайны - Мэри Джо Патни Страница 13

Остаток сезона Джулиет и Росс давали богатую пищу языкам, ибо много времени проводили вместе в свете, часто катались верхом и в карете. Отношения их строились на сочетании поддразниваний, смеха и игривости, что было бы вполне уместно в отношениях между братом и сестрой, но ко всему прочему добавлялось и физическое влечение. Время от времени они уединялись, чтобы одарить друг друга мимолетным поцелуем, и после сей тайной ласки Джулиет так и трепетала, смущенная сладостным огнем страсти. Но случился семейный прием в Норфолке.

Вспомнив о нем, Джулиет вонзилась ногтями в штукатурку и царапала ее до тех пор, пока известка не посыпалась на пол.

Чье-то осторожное прикосновение вернуло Джулиет к действительности.

— Гул-и Сарахи, что вас беспокоит?

Это был Салех. Джулиет усилием воли овладела собой и обернулась к человеку, который устроил ей жизнь в Сереване.

— Меня ничто не беспокоит, дядя. Просто я ненадолго задумалась.

Узбек никогда не считал ее лгуньей, однако он не поверил ей, красноречиво сдвинув свои седые брови.

— Может, вас обидел ференги?

— Нет! — резко выдохнула она. И поразмыслив с минуту, вздохнула, решив сказать Салеху правду:

— Этот ференги — Росс Карлайл, знаменитый английский лорд. А кроме того, раз уж так получилось, мой муж.

— У вас есть муж! — Салех едва не поперхнулся. — Значит, он приехал, чтобы выкрасть вас? Хотя и считается, что жена должна подчиняться мужу, ваши покорные слуги не позволят ему увезти вас против вашей воли.

— Милорд приехал не за мной, просто крылья случая занесли его сюда. Он удивлен так же, как я, и так же расстроен. — Джулиет слабо улыбнулась. — Он и не пожелает забрать меня с собой. Мы не виделись двенадцать лет, между нами ничего нет, кроме договора, который мы подписали, когда были молодыми. Слишком молодыми.

Салех задумчиво погладил густую седую бороду, пристально глядя на Джулиет глубоко посаженными глазами.

— Крылья случая часто оказываются крыльями судьбы, дитя мое.

— Это не тот случай, — твердо возразила Джулиет. — Пойдемте в конюшни. Я хочу подобрать лошадь для моего мужа, чтобы он смог уехать утром.

Но хотя бы ради того, чтобы она привела свои мысли в порядок, ему не стоит торопиться.

Джулиет занялась обычными делами и вновь обрела равновесие. Вместе с Салехом и деревенским головой она обсудила восстановление давно разрушенного ирригационного участка, потом выбрала лошадь, которая соответствовала весу Росса, отдала распоряжение на кухне, чтобы там приготовили особый ужин для двоих.

Джулиет успела побеседовать и со своими людьми, вернувшимися с раннего набега. Группе, преследовавшей туркменов, не повезло. Бандиты добрались до открытой пустыни, где их лошадям не было равных, поэтому люди Джулиет прекратили погоню. Поиски же слуг Росса оказались более успешными.

Когда их перехватили, оба с удовольствием выслушали, что их работодатель выжил, и были счастливы вернуться в надежную персидскую крепость, вместо того чтобы рисковать столкновением с очередными туркменскими мародерами.

День почти прошел, и Джулиет занялась подготовкой к обеду. Прежде всего она сходила в женскую баню, искупалась, вымыла голову. Две служанки тотчас расчесали и высушили волосы.

Впрочем, вернувшись к себе, Джулиет ужаснулась своему поступку, ибо шевелюра ее превратилась в огненную неуправляемую массу. Исполненная решимости покорить ее, Джулиет безжалостно закрутила локоны в обычный узел и поглядела на себя в большое зеркало. Угловатая и непривлекательная в своей темной туарегской одежде, с заколотыми сзади волосами, она походила на мужчину. Глаза казались чересчур большими, слишком выдавались скулы.

«Господь знает: я не хочу привлекать к себе Росса, и не только потому, что это опасно. Судя по тому, как он смотрел на меня сегодня, это совершенно невозможно. Тем не менее я все же женщина и не желаю выглядеть законченной каргой».

Распустив волосы, она невидящим взором уставилась на гобелен, размышляя о своей внешности. «Конечно, можно распустить и уложить волосы. Это куда выигрышнее и отвлечет внимание от моих чересчур заостренных черт. В конце концов, — ядовито размышляла она, — мои огненные локоны способны отвлечь внимание от чего угодно. А что надеть? Как Гул-и Сарахи, я всегда ношу только мужскую одежду, у меня нет богатых женских восточных одеяний. Впрочем…»

Поколебавшись, Джулиет направилась в небольшую комнатку за спальней. Там стоял видавший виды сундук, в котором хранились реликвии ее европейской жизни, в том числе и два платья. Джулиет несколько лет не прикасалась к сундуку, но и заставить себя выбросить прочь его содержимое не могла.

Эти платья не были модными, даже когда считались новыми. Вскоре после свадьбы Джулиет разразилась страстной обличительной речью на тему «Что за жалкая, причиняющая боль вещь — корсет, и почему европейцам не нравятся естественные формы женского тела?». Росс заверил ее в противном относительно нее самой и потом с простотой, от которой у нее захватило дух, предложил ей заказать себе платья по фигуре и без корсета. Талия у нее была достаточно тонкая, и ее незачем было перетягивать.

Джулиет никогда ранее не приходилось до такой степени пренебрегать приличиями, но тем не менее она с энтузиазмом ухватилась за предложение мужа. Портниха, конечно же, пришла в ужас, но, впрочем, не пожелала терять такую заказчицу, как леди Росс Карлайл. В результате были раскроены и сшиты два платья — одно дневное, другое вечернее. Росс заявил, что туалеты ему нравятся, и Джулиет носила эти платья, оставаясь наедине с мужем. «Я заказала бы больше, если бы не бежала. И вот теперь они — мои единственные английские платья».

Джулиет нерешительно опустилась на колени, открыла замок, а потом подняла крышку сундука. На нее пахнуло лавандой, и она резко задержала дыхание. Джулиет забыла, что завернула одежду в лаванду, чтобы уберечь ее, и вот теперь сладкий запах неожиданно всколыхнул в ней воспоминания.

Дрожащими руками Джулиет расправила складки голубого шелкового вечернего платья и вынула его из сундука. Нежная ткань переливалась легкими бликами и чувственно струилась под пальцами. Аромат растворился в воздухе, а платье словно пробудило память. Джулиет погрузила лицо в ткань, дыхание стало прерывистым. «Боже праведный, норфолкская лаванда…»

Сезон только что закончился, и Джулиет, ее тетушка и мать, недавно возвратившиеся в Англию, уехали на домашнюю вечеринку, устраиваемую в поместье герцога и герцогини Уиндермеерских. Несмотря на то что о свадьбе еще толком не говорили, предполагалось, что во время этого визита потенциальные родственники оценят друг друга. Тетушка Луиза торжествовала: ее малообещающая протеже привлекла сына герцога, а леди Камерон заранее обожала Росса и считала его превосходным зятем. Уиндермееры были настроены не так радостно и, несмотря на доброе отношение к Джулиет, ясно дали понять, что они с Россом слишком молоды, чтобы пожениться.