Одна маленькая вещь - Эрин Уатт Страница 13

– Но ты не беспокойся, – голос у Джеффа становится зловеще низким. – Ему не сойдет с рук то, что он сделал с нами.

Я смотрю на него с опаской.

– Ты о чем?

– О том, что это ему с рук не сойдет. – Карие глаза сверкают, Джефф притягивает меня и крепко обнимает. – Он отнял самого дорогого человека в моей жизни, в наших жизнях. Поверь: он заплатит за это.

– Он уже заплатил, – отвечаю я, но голос у меня слабый и дрожит. Едва ли это может считаться веским возражением.

– Три года в колонии для несовершеннолетних? – выпаливает Джефф. Он все еще держит меня, и при каждом слове его горячее дыхание обжигает мою щеку. – Думаешь, три года стоят загубленной жизни? Он убил человека.

– Это был несчастный случай, – шепчу я. – Он не специально ее сбил.

– Но от этого она не станет живее, так ведь?

Яд в его голосе заставляет меня вздрогнуть. Нервно сглотнув, я высвобождаюсь из его объятий.

– Увидимся завтра в школе. Рада, что ты вернулся, Джефф.

Злость в его глазах затухает, уступая место проблеску удовольствия.

– Я тоже рад, что вернулся.

Я закрываю за ним дверь и спешу наверх, в свою комнату. Непривычное отсутствие двери снова выбивает меня из колеи. В знак протеста топаю громче обычного: моя комната находится как раз над столовой. Родители слышат мои рассерженные шаги, от которых содрогается потолок. Мысль об этом доставляет мне удовольствие.

Они забрали телефон, но у меня есть еще ноутбук и интернет. Возможно, они взломали компьютер и установили кучу шпионских программ, но мне все равно. Знаю, что они никогда не отнимут мой ноут. Он нужен мне для домашней работы, а школа очень важна для родителей.

Я сажусь на кровать и открываю поисковик. Довольно быстро нахожу всю информацию о Чейзе. Однако это немногим больше того, что уже знаю. Он признал себя виновным в непреднамеренном убийстве и был приговорен к трем годам колонии для несовершеннолетних в Кевани. Поговаривали, что приговор суров, потому что в большинстве подобных случаев дают только условный срок. Чейз – я хочу сказать, Чарли – начал отбывать наказание, когда ему было шестнадцать. Значит, сейчас ему девятнадцать.

Единственная ценная информация, которую мне удается найти, – это снимок. Все газеты печатали лишь одно фото Чарльза Доннели, и этот парень совсем непохож на того, которого я встретила на вечеринке. Неудивительно, что я не узнала его. Во время процесса он был с короткой стрижкой, черты лица были мягче, почти детские, без растительности на щеках. Губы казались пухлее, а сейчас они – одна тонкая, сжатая полоса.

Я дотрагиваюсь пальцами до экрана компьютера и провожу по губам Чарли на портрете. Сожалеет ли он о том, что сделал? Хотел бы никогда не красть ту машину, не превышать скорость, не сбивать мою старшую сестру?

Представляю себе эту ужасную картину, и мне становится плохо. Но это не значит, что я собираюсь занять оборону, вооружиться вилами и пойти к дому Чейза с воинственно настроенной толпой. Я хочу поговорить с ним. Если бы у меня был телефон, я бы знала его номер и… И что? Написала бы ему? Позвонила? Что, черт побери, я скажу парню, который сбил мою сестру?

Динь.

Со звонком всплывает окно чата. Это Скарлетт. Смотрю в открытый дверной проем. К счастью, родителей не видно. Убираю звук чата и читаю сообщение Скар.