Остров любящей женщины - Наталья Труш Страница 13

— Ага! Особенно я, — Анна презрительно фыркнула.

У нее дом — тоже полная чаша… жильцов. В том числе угловых, хвостатых, от которых житья нет. И поголовье их росло бы в геометрической прогрессии, если бы Анька с Настей не пристраивали в добрые руки котиков, которых сердобольные Аннушкины родители перли домой со всей округи. Вот только этих самых «добрых рук» было все меньше и меньше, и Аня понимала, что скоро дом ее превратится в кошачий приют.

— Ты не сравнивай, — возразила ей Юлька. — Коты и родители — это чихня. Вот мою маму тебе бы на один денек, и ты бы поняла, как это здорово — стадо котов вместо нашей Серафимы Николаевны.

Что правда, то правда. Серафима Николаевна, да еще с Сеней в придачу — это врагу не пожелаешь.

— Ну, вот, — продолжила Юлька. — Я раздеваюсь, и вижу! Девки, вы такого в жизни не видели! Сапоги, женские, размера так пятидесятого!

— Такие не бывают, — возразила Катерина.

— Бывают! — С вызовом ответила Юля. — И стоят эти, с позволения сказать, «дамские сапожки» в моей прихожей. У нас такое никто не носит. Я уж решила, что кто-то из родственников в гости приехал. И тут, — Юлька резким движением вышибла из пачки дежурную сигарету, — из моей!!! …комнаты выходит Сеня. Я в запарке-то и не увидела, что его куртка висит на крючке. И говорит мне, глазки в пол уперев, мол, мам, ты прости, я не один! Ну, не хрена себе! Он «не один»! Это почти то же самое, как Савченко мне тогда в семь утра выдала — «Я не одна!»

Юлька изобразила в цветах и красках Катерину.

— Ну ты сравнила, меня со своим Сеней! — возмущенно ответила Катерина.

— А что сравнивать? — Юля закурила. — Что сравнивать, если я вас всех насквозь вижу! Твоя очередь рассказывать впереди. Так вот, я про Сеню. Я, как надо по сценарию, руки в боки уперла, козырек кепки вправо, — стало быть, я злая, — и говорю ему: «Сынок, что за фокусы?» И тут за его спиной вырастает такое!!! Такое!!! Девочки, это не женщина. Это танк. На ногах! Пятидесятого размера. Аккуратно так отодвигает моего Сеню в сторону и говорит мне: «Мамаша, вы бы не орали, а то обижу ненароком!» И мимо меня, нагло поправляя юбку, вернее — набедренную повязку, движется это чудовище на выход. Я онемела. А Сеня, паршивец, за ней. Курточку ее откопал на вешалке, за локоток эту лошадь поддерживает, пока она «сапожки» свои надевает. И провожает ее за дверь. Вот ведь паразит! Я чуть не визжу, а он мне: «Ну, должен же я как-то сексуальный опыт получать?!»

Катерина с Анной, слушая Юльку, умирали со смеху. Все-таки она классная, Ульяшка. Даже если ей очень хреново, она может любую самую тяжкую ситуацию обсмеять со всех сторон так, что никто и не поймет, что на самом-то деле все попахивало трагедией.

— Но это еще не все! Только я приготовилась вставить ему по первое число, что получение сексуального опыта в моей комнате это не просто грех. Это преступление. Как в этот момент тихонечко скрипнула дверь в ванной, и на пороге показался забытый мной Ксюша — Авксентий. Я, блин, и забыла, что сама же в ванную его отправила.

— Голый? — спросила вдруг Аня.

— Кто голый? — не поняла Юлька.

— Этот Ксюша твой из ванной вышел голый?

— Да ты с ума, что ли, сошла? — Вспыхнула Юлька. — Почему голый-то? Я его руки отправила мыть, они у него липкие от мороженого были. Ой, девочки, он сущий ребенок! Весь мороженым заляпался!

— Ты не отвлекайся, — встряла в Юлькино чириканье Катерина. — Мы уже поняли, что Ксюша был не голый. Дальше!

— А дальше! — Юлька заговорила так громко, что на нее покосились раскрашенные по-боевому девицы, сидящие за соседним столиком. — А дальше этот засранец мне, матери, и говорит… торжественно так, показывая пальцем на Ксюшу: «Мы квиты, мама!»

— Да-а-а-а… — протянули одновременно Катерина и Анна. — Попала ты!

— В общем, устроенный выходной коту под хвост. Ксюша, кстати, с Сеней общий язык мгновенно нашли. Но придется Сережу звать на помощь. Или не надо? Может и правда, пора уже этот самый сексуальный опыт получать? А? Вы-то как думаете?

— Я никак, у меня детей нет, — пискнула Катерина.

— А я бы с радостью сии мысли откинула в сторону, — согласилась с Юлькой Аня, — да куда от них денешься? Наська уже невеста почти. Слава богу, пока никого домой не водит.

— Ладно, красавицы, — подвела итог Юлька. — Ни для кого не секрет, что наша тихушница Катерина завела роман. И тихарится так, как будто у нее там прЫнц датский. Давай, Катюха, рассказывай, что за «любоФФ» с большой буквы тебя посетила.

Катерина смотрела, не мигая, в темное окно, за которым мокрыми хлопьями, налипая на проезжающие машины, на провисающие провода и шляпы прохожих, шел снег. Не первый, и не последний. Еще сто раз растает, превратясь в жуткую грязную кашу под ногами.

— Девочки, я влюбилась… — медленно, с трудом подбирая слова, начала Катя. — Влюбилась до слез. Когда он уезжал, я плакала. Даже не знаю почему. Просто никогда в жизни ни с кем мне не было так хорошо, как с ним. И никогда ни с кем не было так плохо, когда он уходил.

Катерина крутила в руках салфетку и рассказывала, рассказывала. Причем не так, как это обычно происходит: даты, факты, слова. А так, как будто читала красивую историю про любовь. В ней было все: и мокрый снег, такой же, как сейчас за окном, и желтый свет фонарей, и его руки, лежащие у нее на плечах, и его глаза, внимательно изучающие ее, и запах волнующий, особенный, и холод оконного стекла.

— Ну, ладно-ладно, это лирика все. — Подытожила Юля, когда Катя замолчала. — А что-нибудь конкретное о нем. Ну, где живет, чем занимается, как его фамилия, наконец?

— Фамилия у него Васильев. Остального не знаю. Каким-то бизнесом занимается. С кем живет — не знаю, но у него есть кот Кешка. Он его подобрал в каком-то лесопарке.

— Остается, как в том кино, спросить: нет ли у него шрама от аппендицита? — съехидничала Юлька. — Маловато знаешь, подружка.

— Да не души ты ее, — возмутилась Аня. — Ну, не знает пока. Ничего страшного. Узнает.

— Да, вы узнаете! — продолжила пилить Юля. — Вы узнаете, когда у вас из дому последнее унесут! Вот я с Авксентием в приличном месте познакомилась, на работе, к тому же он там не просто так был, а от Катькиной соседки по рекомендации пришел. И то я документы у него проверила. А тут… Встретила на улице, в машине прокатилась, домой приняла. Ты хоть номер машины запомнила и какая она, эта машина?

— Нет, не запомнила. А зачем? А машина… Я же говорила — джип у него, черненький такой.

— Ой, ну и глупая ты, Катя! «Джип»! «Черненький»! Джип — это не марка машины. — Юля нервно курила. — Но история красивая. Свечи, розы, опять же зоопарк ночью. Ладно! Но в следующий раз обязательно посмотри на номер. В твоем случае очень может пригодиться.

Катерина не понимала, что значит, что номер Лехиной машины может пригодиться в ее случае? Зачем? Ей вообще по большому счету наплевать было на эту машину. Но возражать вслух не решилась. Юлька старше их, замужем не раз была, и вообще в амурных делах ей равных нет. Но вот рассуждать с ней о том, что она, Катерина, просто поверила Васильеву, — не хотелось. Она знала, что ей на это скажет Юля. Об этом лучше с Анечкой, и с глазу на глаз.