Как приручить герцогиню - Меган Фрэмптон Страница 13

В одном она была уверена: это связано с ним.

Она попыталась отбросить странные мысли и сосредоточиться на своей брачной ночи, которая включала карточную игру.

– Я не могу быть ведьмой. – Изабелл улыбнулась. – Я красивая. – Николас выиграл у нее уже пять раз, и ее неожиданно увлекла игра, в которую она не играла с пятилетнего возраста.

– Наверное, это немного неспортивно – постоянно выигрывать, – сказал Николас с самодовольной ухмылкой, намекавшей на то, что ему наплевать на победу. – Но теперь я герцог и должен привыкать к этому, разве нет? – Он говорил с очевидной иронией, но Изабелл ощутила весьма болезненный укол.

– Все в порядке, ваша… Все нормально, – тихо произнесла она. Пока они играли, она почти забыла, кем должна быть, кто он и каково отныне ее будущее.

Это были прекрасные мгновения беспамятства, но теперь она не могла не думать о том, как все это странно, и как будет потрясена ее мать. Наверное, об этом не следует говорить.

Николас нахмурился. Через несколько секунд он встал и протянул Изабелл руку – совсем как раньше, когда он только вошел в ее спальню. Быть может, они сейчас…

Она уставилась на его плечо, чтобы не смотреть на лицо, на котором могли отразиться его намерения. Ведь если его намерения станут очевидными… может быть, это не так уж плохо.

– Не надо леденеть, принцесса, – тихо сказал Николас.

Изабелл покосилась на его лицо и не увидела на нем ни похоти, ни жадности, ни даже желания. На его лице было мягкое, даже доброе выражение, и она едва не разрыдалась.

– Ложись в постель. Ты устала, – проговорил он.

Николас подвел ее к кровати, откинул одеяло и жестом предложил ей лечь, и, когда она послушалась, укрыл ее одеялом до самого подбородка. Изабелл лишь растерянно моргала, гадая, кто этот мужчина, за которого она вышла замуж.

Он обошел кровать с другой стороны, снял халат и тоже лег. Изабелл успела мельком заметить только ногу, сразу скрывшуюся под одеялом. Николас повернулся к ней и устроился на боку, подперев голову рукой.

Пламя свечей отбрасывало причудливые тени на его лицо, делая его… опасно красивым. Она это видела, но ей казалось, что она заледенела изнутри, и поэтому ничего не чувствовала. Ничего, кроме беспокойства, что она будет недостаточно хороша… в том, что ей предстоит.

– Хочешь, я расскажу тебе историю? – спросил он.

Да, странности первой брачной ночи продолжались.

– Если хочешь, – ответила она. Уж что-что, а слушать она точно умела. Мать и этому не забыла ее научить.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

– Где ваши родители?

Их горячо приветствовали, и они двинулись во главе огромной процессии. В руках у Джейн были охапки экзотических цветов, подобных которым она еще никогда не видела.

А теперь они остались одни, и она смогла заговорить с ним. Очень уж ей хотелось раскрыть тайну своего нового супруга.

Лицо принца застыло. Джейн – теперь принцесса Джейн – затаила дыхание, ожидая ответа.

Наконец, он заговорил. Но не сказал ничего, что могло бы считаться ответом на ее вопрос.

– Их… здесь нет.

– О!

– Ты не станешь больше меня о них спрашивать, – ледяным тоном велел он.

– О! – повторила она, на этот раз тише. Она не сомневалась, что с ее мужем и его семьей связана какая-то тайна, но надеялась, что сможет раскрыть ее, не причинив ему боли.

Больше она не была в этом уверена.

Принцесса и негодяй

Глава 8

– А потом как-там-его-звали.

– Рыцарь, – тихо поправила она.

Он ухмыльнулся.

– Конечно, ты абсолютно права. Рыцарь и его друзья, включая короля Артура, решили, что должны отправиться в путь и совершать разные подвиги, получать знаки внимания от прекрасных дам на турнирах, одерживать победы в поединках и все такое. – Николас откашлялся. – Конец истории.

Изабелл лежала на кровати рядом с ним, сложив руки на животе. Она ни разу не пошевелилась. Не придвинулась к нему, но и не отодвинулась на край кровати. Впрочем, отодвинься она на край, могла бы свалиться на пол.

– Не думаю, – проговорила девушка после паузы, – что это подлинная история короля Артура и рыцарей Круглого стола. – Она издала некий звук, который Николас посчитал смешком, но не был в этом уверен, поскольку ни разу не слышал, как она смеется. – Во-первых, их целью было вовсе не получение благосклонности прекрасных дам. А во-вторых, король Артур не просто приложил небольшое усилие, чтобы вытащить меч Эскалибур – а не Сворди, как ты сказал – из камня. Это была магия. Он был королем.

Николас не мог не засмеяться. Ее голос звучал возмущенно, почти оскорбленно. Но самое главное, она больше не боялась. Он надеялся, что сумеет помочь ей расслабиться, полагая, что если не сумеет очаровать ее и соблазнить – а это было исключено, по крайней мере, этой ночью, – то хотя бы отвлечет, заставит не думать о том, что должно происходить между ними, переключив ее мысли на что-то менее пугающее.

Что касается ощущений самого Николаса, всем его существом владела только одна мысль: он в постели с молодой женой, на ней только тонкая ночная рубашка, а у него уже больше двух недель – новый рекорд! – не было женщины. И это восхитительное создание – его законная жена. Будь оно все трижды проклято!

Впрочем, последние слова, скорее всего, исходили от отдельных, самых мужских частей его тела, поскольку он сам не стал бы чертыхаться от безысходности. Или все-таки стал?

Ему приходилось снова и снова напоминать себе, что попытка овладеть ею сейчас, вероятнее всего, нанесет непоправимый вред будущему, их совместному будущему как мужчины и женщины, мужа и жены, Николаса и Изабелл, герцога и герцогини. Рассказчика и слушательницы.

– Прекрасно. Тогда завтра ты будешь рассказывать. – Николас затаил дыхание, ожидая ответ. Он знал, что им надо чем-то подытожить эту ночь, чтобы их брак имел надежду на успех.

– Тебе следует продолжать. Опыт приходит с практикой, – сказала Изабелл, и он улыбнулся.

– А теперь я пожелаю тебе спокойной ночи, – произнес Николас, затем наклонился и поцеловал жену в лоб. – Хороших тебе слов, Изабелл.

– С-спасибо, Николас.

Он встал, позволил себе бросить один последний взгляд на лежащую в постели женщину – она была неправдоподобно хороша и настолько близка к наготе, насколько надлежит быть аристократической девственнице в первую брачную ночь. А он уходил от нее, мягкой и теплой, в свою одинокую холодную постель, неудовлетворенный и…

И вместе с тем он чувствовал себя прекрасно. У него была надежда на будущее.

Изабелл никак не предполагала, что после ухода мужа почувствует себя одинокой.