Как перевоспитать герцога - Меган Фрэмптон Страница 13

Лили с трудом поднялась на ноги – колени болели.

– Ты уверена, что не побоишься остаться одна? – спросила девушка. У нее накопилось к Роуз немало вопросов. К примеру, ей хотелось узнать, кто ее привез, знает ли девочка что-нибудь о своей матери, где Роуз жила до того, как герцог поселил ее у себя, почему она только сегодня впервые встретилась со своим отцом, но Лили хорошо понимала, что, сосредоточившись на таком явлении, как неожиданно возникающий и столь же неожиданно пропадающий кот, Роуз забывает о постигшем ее горе, и потому решила воздержаться от расспросов.

– Конечно, не побоюсь, – с пренебрежительной насмешкой сказала девочка. – Я все время одна.

Об этом стоит расспросить ее поподробнее. Потом. Когда придет время. Впрочем, теперь понятно, откуда взялся тот взгляд, поразивший Лили при первой встрече с девочкой: Роуз давно свыклась с тем, что на нее махнули рукой.

А пока перед Лили стояла иная задача: обнаружить местонахождение мистера Сопелкина. И герцога, который, возможно, знает о том, где находится пропавший котенок.

Если даже количество комнат в доме герцога действовало на Лили устрашающе, то для того, чтобы обеспокоить герцога вопросом о местонахождении кота, от нее потребуется беспримерное мужество. Не говоря уже о том, что, задавая этот вопрос, она будет чувствовать себя ужасно глупо.

Но если ее поступок сделает девочку чуть-чуть счастливее, она не побоится даже гнева герцога Сердцееда.

Крепко ухватившись за эту мысль, Лили спускалась по огромной мраморной, устрашающей своим величием лестнице.

Герцог и его дом – не одно и то же. Но герцог пугал ее еще больше, чем его дом, а впечатлял сильнее в разы. И тот факт, что герцог – он же хозяин дома – был самым мужественным, самым импозантным и, разумеется, самым титулованным из всех мужчин, встреченных ею на жизненном пути, никак ее не обнадеживал.

Если дело так пойдет и дальше, на нижней ступени окажется уже не знающая себе цену гувернантка, а дрожащий комок нервов.

Куда подевались ее деловитость и целеустремленность? Ее легендарная собранность?

Ах да, конечно. Она все это выбросила за ненадобностью в тот момент, когда ей вдруг вздумалось рискнуть.

«Успокойся, Лили, – мысленно приказала она себе. – Он всего лишь мужчина. Импозантный, богатый, влиятельный мужчина, который, возможно, знает, куда запропастился котенок. Вот и все». И если она, Лили, не хочет, чтобы ее с позором уволили, она должна оставаться уравновешенной, педантичной, методичной.

Сделав глубокий вдох перед дверью в розовую гостиную, Лили вошла. Герцог, как она и предполагала, был там. Только он не пил бренди из горлышка, небрежно прислонившись к секретеру, и он не ласкал какую-нибудь девицу, нашептывая ей на ухо непристойности своим низким чувственным голосом. Нет, она застала его в тот момент, когда он застегивал пелерину на кукле с каштановыми волосами, обутой в маленькие черные туфли. И эта кукла, если только ее представление о герцоге не было в корне ошибочным, никак не могла принадлежать ему.

Лили, кажется, вспугнула его своим появлением, но испуг (если это был испуг) сменился досадой, а досада быстро сменилась гневом.

– Как вы смеете входить без приглашения! Я бы мог… Я мог бы…

Лили ловко воспользовалась паузой и подсказала:

– Жуировать?

Герцог мрачно взглянул на нее, затем на куклу, затем снова на Лили.

– Именно так, мисс Лили. Я мог бы как раз сейчас предаваться удовольствиям, – подчеркнуто холодно подтвердил ее предположение герцог.

– Вы планируете предаваться удовольствиям в то время, как с вами под одной крышей живет ребенок, ваша светлость? – спросила она подчеркнуто дружелюбно, без тени осуждения. Лили понятия не имела, каким именно удовольствиям принято предаваться в том мире, которому принадлежал герцог Резерфорд, но интуиция подсказывала ей, что детей стоит держать подальше от тех мест, где этим удовольствиям предаются. Возможно, у него для этих целей есть особые помещения, и ей следует помнить о том, какие комнаты она должна обходить стороной, и не забыть предупредить Роуз о том, чтобы она туда не заглядывала.

Ей ведь не хочется застать герцога за… жуированием? Или хочется?

На скорую руку проанализировав свои мысли, Лили пришла к неутешительному выводу, что она бы не отказалась посмотреть на то, как предается удовольствиям ее работодатель. И она бы совершила большую ошибку, если бы развлекалась вместе с ним.

«Никаких развлечений», – строго приказала себе Лили.

– Мое поведение не обсуждается, мисс Лили, – сказал он, опустив куклу (нежно, как она заметила) на столешницу секретера. – Вы часто входили не стучась к своим прежним работодателям?

– К моим прежним… – Ах да, к викарию с завышенными амбициями. – Ваша светлость, примите мои извинения. Впредь я непременно буду заранее извещать вас о своем приходе, чтобы ни в коем случае вас не побеспокоить. – Лили с удовлетворением отметила, что ей удалось почти в точности воспроизвести интонацию дворецкого, его высокомерно-поучительный тон. С такой чванливой и лицемерной особой ему уж точно не захочется развлекаться! – Я здесь потому, что мисс Роуз плачет, то есть плакала, и она пожелала, чтобы я спросила у вас, где может находиться ваш кот.

– Который из них?

Вот как. По всей видимости, герцог Сердцеед держит у себя целую свору котов. Как это… неожиданно. Может, у каждого из его котов имеется отдельная комната? Что если у него есть и иные странности? Сначала коты, потом дикие африканские хищники. А если он решит и сам превратиться в кота, который только тем и занят, что пьет молоко, спит и облизывает себя? В том, что он будет пить молоко и спать, Лили не увидела ничего страшного, но стоило ей представить герцога за последним из перечисленных занятий, как ей стало немного не по себе.

– Она сказала, что его зовут мистер Сопелкин.

Одна из его бровей взмыла вверх.

– Ни один из котов не имеет имени, насколько мне известно.

Прекрасно! Он не только держит у себя свору котов, он еще и не потрудился дать им имена. Хорошо еще, что у его дочери уже есть имя, а то ведь он мог бы так всю жизнь и называть ее девочкой.

– Кот полностью черный, с белыми пятнами.

– Значит, не полностью черный. – Губы его сложились в усмешку, и Лили пришлось побороться с желанием улыбнуться в ответ, поскольку ответная улыбка могла бы привести к… взаимной симпатии, а там уже недалеко до влечения, соблазнения и, наконец, жуирования. До всего того, о чем порядочной гувернантке не пристало даже думать, не говоря уже о том, чтобы этим заниматься.

«Да, пора вернуться к коту».

– Так вы знаете, где он может быть?

– Нет. Но я могу спросить Томпсона.

При мысли о том, что дворецкому придется искать кота для девочки, которая еще и дня в доме не прожила, по требованию гувернантки, которая прожила в доме еще меньше…