В ожидании Синдбада - Наталия Миронина Страница 13

Нику вызвали к следователю через два дня. Глядя на куцую повестку, Ника почувствовала тошноту.

– Мам, зачем это? – спросила она у Калерии Петровны.

– Не знаю. Наверное, что-то хотят узнать о Петре Николаевиче. Ведь идет следствие.

– А как же Егор?

– Про Егора я ничего не слышала. Все молчат. Словно воды в рот набрали.

– А ты сама как думаешь, где он?

Мать посмотрела на дочь. И в ее глазах была боль. Вообще произошедшее изменило их отношения. Словно исчезла разница в возрасте, словно они обе стояли на одной балансирующей доске и ни одна из них не имела права сделать шаг в сторону, потому что другая тут же упала бы.

– По городу ходят слухи… – сказала Ника.

– Не обращай на них внимание. Люди всегда что-нибудь придумывают.

– Но где же он?! Ты знаешь, что его мать уехала?

– Слышала, что к родственникам. Они в соседнем селе живут. Ты иди к следователю, не волнуйся, не горячись, лишнего не говори. Хочешь, я пойду с тобой? Подожду внизу.

– Не надо, я сама, – Ника замотала головой.

В городском отделении милиции ей встретились знакомый участковый, два соседа по улице и главврач поликлиники. Знакомые лица немного ее успокоили. К тому же следователь, приехавший из Москвы, был молод и буднично спокоен.

– Вероника Одинцова? – Он посмотрел на пропуск, который ей дали внизу.

– Да.

– Здравствуйте, присаживайтесь. Я вам задам несколько вопросов. Постарайтесь отвечать подробно.

– Постараюсь, – кивнула Ника.

– Вот и отлично. Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели Егора Бестужева?

– Егора?! – Ника в ужасе посмотрела на следователя. Ей казалось, что, кроме нее, все знают, где он.

– Да, Егора Бестужева.

Она задумалась, потом посмотрела на большой календарь, висевший за спиной следователя, и ответила:

– Он приезжал из Москвы за три дня до убийства Петра Николаевича. Мы встречались, ходили на реку. Пили чай у нас дома. Потом покупали гвозди и прочие строительные мелочи. Его отец попросил это сделать. Мы виделись днем. И вечером тоже. Были на дискотеке. Но совсем недолго – три или четыре танца протанцевали.

– Очень хорошо, – одобрил следователь, заканчивая записывать рассказ Ники, – а в день гибели отца вы виделись?

– Нет. Он ведь учится в Москве и приезжает только по выходным. Но когда все это случилось, Егор почему-то не приехал на похороны. Я удивилась – он очень любил отца…

– Понятно. Ну а были какие-нибудь события странные накануне? Вас что-то настораживало? Даже если это какой-то пустяк, не стесняйтесь, расскажите.

Ника задумалась. Все эти дни она не находила себе места, перебирала день за днем, слово за словом, встречу за встречей, гадала, чем же объяснить молчание Егора. Она перебрала прошлое, как сапер перебирает руками песок, в котором таится опасность. Но ни два дня назад, ни сейчас Ника не нашла и не вспомнила ничего, что могло бы насторожить или удивить.

– Ничего такого не припомню. Понимаете, мы дружим, – Ника покраснела и уточнила: – Я очень волнуюсь и чего только не передумала… Но ничего не было странного. Ни в поведении, ни в словах, ни в поступках. И не случалось ничего подозрительного.

– А Егор не был напуган? Или расстроен чем-то?

– Нет, нет, точно вам говорю! Я бы заметила, – Ника смутилась.

– Я вас понимаю. Очень хорошо понимаю, – серьезно ответил следователь, делая пометки на листе бумаги.

– А скажите, почему Егор не пришел на похороны отца? Вы что-то знаете?

Следователь помолчал, а потом произнес:

– Егор пропал.

– Как пропал?! – ужаснулась Ника.

– Его нигде нет. В институте он не появлялся. Дома тоже. У родственников его нет. К вам, как понимаю, он тоже не приходил.

– Что вы! Я бы не волновалась и вам сразу сказала бы! – Ника в ужасе смотрела на следователя. – А как он мог пропасть?! Он же…

– Не иголка в стоге сена, – кивнул мрачно следователь, – я тоже так думаю. И похоже, он исчез в день гибели отца.

Ника во все глаза смотрела на следователя. Она до конца не могла поверить в то, что слышит.

– Скажите, а Мария Александровна, она… как она это перенесла? – спросила Ника и тут же вспомнила, как на похоронах вела себя мать Егора. Ее как будто не было. Она походила на куклу с трагической неподвижной маской. «Так вот в чем дело! Она не только хоронила мужа!» – подумала Ника.

– Кстати, мы никому ничего не говорим об исчезновении Егора Бестужева. Это делается в интересах следствия. Мы не знаем, что и как может повлиять на ход расследования и на поиск. Я вас очень прошу – никому ни слова. Скажите, что мы с вами беседовали о Бестужеве-старшем. Об исчезновении Егора – молчать. В противном случае можете навредить делу и самому Егору.

– А если будут спрашивать? – Ника живо представила поведение подруг. Они не только будут задавать вопросы, они еще и свои глупые версии будут выдавать за официальные. А еще хуже дело обстояло с соседями, которые были в курсе дружбы Ники и Егора. «Эти набегут сегодня же. Будут приходить якобы за солью, а сами сразу в дом, и не выкуришь их оттуда. Господи, вот уж напасть!» Ника девушка вежливая, но терпеть не могла бесцеремонности в отношениях.

– Соседи уже интересовались.

– Скажете, Егор уехал.

– А почему он не был на похоронах? Город и так сплетничает.

– Понимаю. Говорите, уехал еще до всех событий. А на похороны не успел. Билет не смог купить. На самолет. А поездом долго. С матерью встретится у родственников. Будет с ней. Поддерживать будет. Вот так. И ничего лишнего.

– Хорошо. Вы найдете Егора?

– Мы ищем, – следователь подписал Нике пропуск, – мы ищем. Кстати, если вы что-то узнаете – сразу мне позвоните. Или дежурному. Вот тут телефоны. До свидания.

– До свидания.

Ника спустилась по лестнице и вышла на улицу. Во дворе под большим тополем сидела Калерия Петровна.

– Ну, что? – Она поднялась навстречу дочери.

– Нормально, – ответила та, жалея, что не поинтересовалась, можно ли рассказать правду матери.

– Хорошо, что нормально, – Калерия Петровна обняла дочь за плечи, – пойдем домой. Тебе надо отдохнуть.

Дома мама уложила Нику в постель. Ника не сопротивлялась. Ей хотелось спрятаться от всего, что обрушилось на нее. От всего, что произошло за последнюю неделю – убийство, похороны, исчезновение Егора, слухи, сплетни, нездоровое любопытство со стороны знакомых и, наконец, подтверждение догадок, что ее мать и Бестужева связывали любовные отношения. Ника была рада, когда Калерия Петровна принесла ей чай и бутерброды, и сразу же, не задавая лишних вопросов, вышла.