Всегда, когда любишь - Ширли Басби Страница 13

На обратном пути губы Адама кривились в ироничной улыбке, но стоило ему подумать о том, какие ловушки может расставить одержимая идеей замужества женщина, чтобы заполучить мужчину, как улыбка тотчас же сбежала с его губ. Много лет подряд ему везло и он благополучно обходил капканы, однако бдительности не потерял и сейчас почуял опасность. Без женщин нельзя, и тут ничего не поделаешь. Но они бывают коварнее самого сатаны.

Дома Адам уединился в тишине элегантного кабинета с панелями красного дерева и турецкими коврами алого и синего цветов, однако беспокойство не проходило, к тому же он чувствовал себя совершенно разбитым. Оно и неудивительно. Накануне он встал на рассвете, а сейчас снова наступил рассвет — было четыре часа утра. К тому же несколько часов он провел в объятиях Бетси! Это что-нибудь да стоит. Он усмехнулся. Но спать почему-то не хотелось. Он налил себе бренди и, прохаживаясь по комнате, медленно потягивал его.

Может, Бетси права и он действительно незаконнорожденный сын цыгана? Но не эта мысль не давала ему покоя. А воспоминания о десяти годах, проведенных вместе с его сводной сестрой Кэтрин Тримейн среди цыган. Адаму было пять лет, когда его и Кэтрин похитили из Маунтэкра, родового имения его отца в Англии, и он, забыв свою мать, Рейчел, с удовольствием зажил кочевой жизнью, полной романтических приключений. Он рос, не обремененный условностями, и, не в пример мальчишкам из благородных семей, постигал не науки, а искусство пользоваться ножом и благодаря ловкости рук добывал у зазевавшихся прохожих деньги и разное добро. Цыгане переезжали с места на место, и Адам чувствовал себя свободным как птица.

В Маунтэкр он вернулся совершенно неожиданно, уже пятнадцатилетним, но вместо радости испытал горечь.

Некогда родной дом показался ему чужим, даже враждебным, как дикому волчонку клетка, пусть даже золотая. А Адам и рос диким волчонком и чувствовал себя потерянным среди всех условностей и ограничений. Между лордом Тримейном, графом Маунт, и Адамом постоянно вспыхивали ссоры. И когда Адам в день своего восемнадцатилетия узнал, что его родной отец, американец, оставил ему богатое наследство недалеко от городка Натчез на Миссисипи, счастью его не было границ. Вот только с сестрой было грустно расставаться, ведь не один год они провели вместе среди цыган. Конечно, матери ему тоже будет не хватать, хотя за время их разлуки она стала ему совсем чужой. В общем, он был готов покинуть Англию без сожаления.

Итак, очутившись в Новом Свете, этом диком краю, где правила сила, а не закон, Адам в свои восемнадцать лет пустился во все тяжкие. Некому было ни наставлять его, ни сдерживать, и Адам с присущей ему безрассудной смелостью играл по-крупному, дрался на дуэлях с самыми опасными противниками и очень скоро приобрел славу отчаянного смельчака. Он пользовался всеобщим уважением у богатых плантаторов, высоко ценивших умение пить, скакать верхом, а в схватке с противником иметь трезвую голову и твердую руку.

Всем этим требованиям Адам вполне соответствовал, и аристократическое общество Натчеза приняло его с восторгом. Но прошло десять лет, и Адам усвоил некоторые общепринятые нормы жизни. Началось это, собственно, не десять, а двенадцать лет назад, когда Кэтрин, беременная, сбежала от своего мужа Джейсона Сэвиджа и появилась на пороге дома Адама. Потом она вернулась к мужу, и до сих пор они живут в мире и согласии. И все же довольно часто эмоции брали верх над разумом, толкая Адама на безрассудные поступки.

Вспомнив, как шпионил за британцами во время минувшей войны, Адам не мог сдержать улыбки. Не отставал от него и Джейсон, готовый на любой риск, чтобы пощекотать себе нервы.

Смакуя бренди, Адам продолжал мерить шагами кабинет, вспоминая, как они впервые встретились с Джейсоном Сэвиджем на его плантации в Тер-дю-Кер. Адам тогда сопровождал Рейчел, неожиданно приехавшую из Англии, и тут узнал, что его любимая сестренка оказалась в руках Бласа Давалоса, заклятого врага Джейсона, и что Гай Сэвидж, отец Джейсона, приходится ему отцом. Это было подобно грому среди ясного неба. Гай и Рейчел, как ни было им больно, выложили Адаму и Джейсону всю правду, и Адаму ничего не оставалось, как смириться. Не один год прошел с тех пор, как Гай уехал в Англию, а потом вернулся, чтобы получить развод от матери Джейсона, Антонии. Та тянула с ответом, а Гай к тому времени, чувствуя себя совершенно свободным, страстно полюбив Рейчел, стал жить с ней, наезжая время от времени в Англию. Рейчел уже носила под сердцем Адама, когда случилось нечто ужасное: Антония передумала и отказалась дать Гаю развод, поэтому по закону его брак с Рейчел считался недействительным. Опасаясь скандала. Гай дал будущему ребенку девичью фамилию своей матери, Сент-Клэр, и поспешил вернуться в Америку, а отцом ребенка Рейчел был объявлен ее скоропостижно скончавшийся муж.