Дела сердечные - Тьерни Макклеллан Страница 13

Тот, что слева, Мюррей Рид, блондинистый, если не сказать бесцветный, субъект в светло-сером костюме, простонал:

— Бог мой, неужели это снова вы?!

А тот, что справа, Тони Констелло, смуглый красавчик в темно-синем костюме, напоминающий статиста из "Крестного отца", процедил:

— Ну что стряслось на сей раз?

Я прочистила горло и заговорила, подивившись, до чего спокойно звучит мой голос:

— Убита женщина по имени Труди Дермот. Ее задушили.

И едва произнесла это, как ощутила, что кошмар стал еще явственнее. Явственнее — и ужаснее. Господи, все это не сон. Кто-то на самом деле убил Труди. Вот в этом доме. Я содрогнулась.

Взгляд, которым обменялись Рид и Констелло, мне очень не понравился. Затем детективы устроили состязание, кто из них быстрее достанет шариковую ручку и блокнот.

С минимальным отрывом победил Рид. И тотчас принялся строчить.

— Значит, мэ-эм, вы были знакомы с жертвой?

Елки-палки! По всему видать, Рид вошел в роль Джо Пятницы — сыщика, которого играл Джек Уэбб в старом — времен пятидесятых годов — телесериале под названием "Облава". Так и знала, что рано или поздно это случится. Приставая ко мне с расспросами, Рид всегда подражает Джо Пятнице — без конца вставляет свое протяжное "мэ-эм".

— Ну так как, мэ-эм?

Я подавила вздох и кивнула:

— Труди Дермот была агентом по недвижимости. Мы вместе работали.

Почему-то мой ответ заставил Рида и Констелло вновь переглянуться. И от того, как они это сделали, я вдруг занервничала. И поспешно добавила:

— Пройдемте за мной, я покажу…

— Миссис Риджвей, — перебил меня Констелло, — вы, часом, не знаете, как так получилось, что вы снова оказались замешаны в убийстве?

Я поджала губы, а на языке так и вертелось: "Сэр, а известно ли вам, что вы с партнером напоминаете столовый прибор для соли с перцем?"

Что верно, то верно. Коренастый Рид в тесном, почти белом костюме, с белесым "ежиком" на голове, походил на солонку. А черноглазый и черноволосый Констелло в темном костюме исполнял партию перечницы.

Шестое чувство подсказывало, что вряд ли эти двое обрадуются, услышав, что смахивают на баночки для специй. А посему я ограничилась лаконичным:

— Ни в каком убийстве я не замешана. Просто случайно наткнулась на труп в подвале.

Судя по всему, столь тонкий нюанс ускользнул от проницательных сыщиков. Констелло недоверчиво тряхнул смоляной шевелюрой:

— Еще одно убийство, и снова она! Это потрясающе!

Не обращая внимания на его потрясение, я предложила:

— Пойдемте, я покажу вам…

Ни один из сыщиков не двинулся с места. Будто их гвоздями прибили к крыльцу. Я уже начала задумываться, не претит ли им получать от меня инструкции.

Констелло тем временем продолжал, словно не слыша меня:

— Нет, честное слово, это уже тянет на рекорд. — Он глянул на Рида. — Непостижимо, правда? Еще одно убийство, и снова ОНА!

Подбоченясь, я изучала стражей порядка. Странное дело — господа вроде бы из отдела убийств, а не выказывают ни малейшего желания взглянуть на труп!

— Эй, ребята, так вы идете в подвал или нет?

Констелло тяжко вздохнул:

— Ладно, ведите. Пожалуй, стоит посмотреть.

Отступив на шаг, я пошире распахнула дверь, пропуская полицейских. На мой взгляд, сей жест не оставлял и тени сомнения в том, что традиции гостеприимства живут и здравствуют в Луисвиле, штат Кентукки.

Но десятью секундами позже меня обуяло желание выпихнуть гостей взашей. Дело в том, что Рид словно невзначай поинтересовался:

— Мэ-эм, а покойница, случайно, с вами не судилась?

Я чуть не задохнулась. Вопрос Рида содержал плохо завуалированный намек на обстоятельства, при которых я имела счастье насладиться обществом полиции в прошлый раз. Было это чуть больше полугода назад. Я показывала клиенту дом и посреди гостиной наткнулась на смертельно раненного человека, который скончался на моих руках. Прямо скажу, не самое приятное воспоминание. А если взглянуть на ситуацию с эгоистической точки зрения — согласитесь, что подобная находка душит на корню все шансы совершить сделку купли-продажи.

Но хуже всего оказалось то, что покойный незадолго до кончины подал на меня в суд, о чем сейчас любезно напомнил Рид. Иск был, уж поверьте, абсолютно беспочвенный, но это, похоже, не имело значения для Рида и Констелло. Более того, из-за этого иска оба сыщика тогда взирали на меня с таким же подозрением, как и сейчас.

Мягко говоря, это раздражало. Ведь эти двое отлично знали, что я не только не имела никакого отношения к гибели того типа, но даже помогла отыскать убийцу. Я уже открыла рот, чтобы напомнить об этом, но тут краем глаза заметила, как Карл и Бекки Коновер опять многозначительно переглянулись. Оставив свой пост в дверях гостиной, они медленно продвигались по холлу в нашу сторону, — очевидно, чтобы не упустить ни слова из нашей дружеской беседы.

Мама дорогая! Если Рид и Констелло скажут еще хоть слово, Коноверы, вполне возможно, наконец-то придут к единому и вполне определенному мнению. Решат, будто я что-то вроде Тифозной Мэри ^[2] в сфере недвижимости. И тогда мне останется разве что торговать местами на кладбище — и то если позволят.

Я быстро проглотила язвительный ответ, готовый слететь с языка, и расцвела в лучезарной улыбке:

— Ну что вы! По-моему, со мной сейчас никто не судится.

Но все равно спасибо, что спросили.

И, дабы упредить дальнейшие комментарии, поспешно добавила, сделав приглашающий жест:

— А теперь, если вы пройдете за мной, я отведу вас в подвал…

Так. Кажется, перестаралась — изо всех сил стремясь не выдать раздражения, я просто фонтанировала радостью. Словно нет для меня большего удовольствия, чем показать труп.

— Скажите, а эта покойница тоже отписала вам деньги?

Проклятье! Вот вам опять едва прикрытый намек на прошлые дела. В один прекрасный день некий Эфраим Кросс, которого я и в глаза-то не видела, оставил мне в наследство круглую сумму. И скончался. Не по собственной воле, конечно же. Угадайте, кого заподозрили в убийстве? Вот-вот…

Вы не ослышались, его фамилия была Кросс — в точности как у мужчины, который жаждет поселиться со мной под одной крышей.

Матиас — сын Эфраима Кросса. Хотите верьте, хотите нет, мы с Матиасом познакомились на оглашении завещания его родителя. Я тогда пыталась объяснить присутствующим, что знать не знала покойного и не имею понятия, с какой стати он сделал меня наследницей. Странно, но Матиас — а также Рид, Констелло и прочие обитатели планеты Земля — не очень-то мне тогда поверил.