Исполнение желаний - Тереза Ромейн Страница 13

Луиза повернулась к нему лицом.

– Вы знаете Данте, – сказал граф. Он смотрел на нее, слегка склонив голову на бок, с осуждением, словно застал ее за просмотром его бухгалтерских книг.

– И не только. Я кое-что знаю о мире, милорд, из чего следует, что леди с такой репутацией, как моя, – девушке интеллектуального типа, незачем опасаться таких мужчин, как вы, поскольку мы идем по жизни в противоположных направлениях.

– Я не сомневаюсь, что вы очень умная леди, – с расстановкой произнес Хавьер, – но ваши познания не так обширны, как вам думается.

Он цепко удерживал ее взгляд. Луизе вдруг стало жарко, лиф платья словно стал тесен. Она чувствовала себя загнанной в угол. Прежняя Луиза держала ее в тисках, она хотела вырваться, но мешал сковывающий страх.

– Я знаю больше, чем достаточно, милорд. – Голос Луизы вдруг охрип.

Хавьер озабоченно сдвинул брови.

– Вы не заболели, мисс Оливер? У вас, кажется, что-то с горлом. Приказать принести вам чаю?

Хавьер быстро встал и направился к висевшему на стене колокольчику. Но не успел он потянуть за шнур, как дверь в библиотеку распахнулась, и вошел лорд Локвуд.

– А, вот ты где, кузен. Я так и думал, что найду тебя в приятном обществе прекрасной дамы, – произнес он с глумливой ухмылкой.

Луиза поспешила привести в порядок свои мысли и чувства: заплела мысли в косу, а на желания накинула халат.

– Сомневаюсь, что мне удалось развлечь его светлость, – скучающим тоном произнесла она. – Но он был сама любезность, и я благодарна ему за то, что он мне показал и рассказал.

– Так вы нашли его общество приятным? – театрально выгнув брови, спросил маркиз.

Луиза украдкой взглянула на Хавьера и увидела на его лице то же страдальческое выражение, какое часто принимала сама, общаясь со своими младшими братьями и сестрами. Луиза улыбнулась, это открытие было довольно неожиданным.

– Общение с лордом… имеет потенциал, – сказала Луиза.

– Я глубоко тронут. – Хавьер сохранял полнейшую невозмутимость, но Луиза увидела, или ей показалось? Неужели он ей подмигнул?

– Не могу описать своего огорчения по поводу того, что помешал столь безудержному веселью, – сказал Локвуд. – Но мне пришлось! Твоя знакомая певица затушила сигарету обо что-то, что леди Аллингем имела несчастье вышивать. Дамы вцепились друг другу в глотки и, если ты не вмешаешься, боюсь, они, загрызут друг друга.

Хавьер нахмурился.

– Локвуд, не сгущай краски. Надеюсь, пожар удалось потушить?

– Нам пока не грозит сгореть заживо, но все же ты должен помочь мне разнять наших дам. От их воплей голова раскалывается.

Хавьер бросил взгляд на Луизу, которая все еще сжимала в руках томик Данте.

– Обо мне не стоит беспокоиться, милорд, – сказала она. – Верните вашим гостям доброе расположение духа или чего уж они там хотят.

Хавьер ухмыльнулся одним уголком губ.

– Вы – воплощенная добродетель, мисс Оливер. Но вы должны мне еще немало своего времени. Не думайте, что я забуду.

– Я бы никогда не заподозрила вас в отсутствии желания получить выигрыш, – сухо заметила Луиза.

Тяжелые двери библиотеки захлопнулись за Хавьером и Локвудом, отрезав Луизу от остального мира. Ее взгляд скользнул по полкам, и мисс Оливер вдруг показалось, что стены комнаты сдвигаются, грозя раздавить ее.

Она сделала глубокий вдох. Пришла пора подвести кое-какие итоги. Библиотека приготовила для нее немало сюрпризов. Как оказалось, хозяин дома любил Данте. Он не хотел причинить зло ни Джеймсу, ни Луизе, это вышло у него непреднамеренно. И несколько раз он позволил себе выйти из привычной роли бездушного франта.

Неожиданно для себя она увидела проблески другого Хавьера – настоящего.

Но на этом сюрпризы не кончились. Хавьер заставил Луизу взглянуть на себя со стороны и то, что она обнаружила, удивило ее не меньше. Не оставалось сомнений в том, что эти две недели станут для нее настоящим приключением. Если лорд Хавьер рассчитывал ее обольстить, то она покажет ему, что не так уж просто добиться восхищения мисс Оливер. Если лорд Локвуд рассчитывал ее запугать, то Луиза покажет ему, что она – не робкого десятка.

А, если ни то, ни другое окажется не верным, лишь она одна будет об этом знать. За время своего неудачного лондонского сезона Луиза в совершенстве овладела искусством сохранять бесстрастное выражение лица при любых обстоятельствах и непринужденно вести абсолютно бессмысленные разговоры. Никто не узнает, что она на самом деле думает и чувствует.

Кстати, какое из ее вечерних платьев лучше всего подчеркивает грудь?