Лунная тропа - Сара Джио Страница 13

22 февраля 1946 г.

Дорогая Руби,

ты даже представить не можешь, как я рада твоему письму. Оно стало для меня единственным лучиком света на этой неделе, которую иначе как ужасной не назовешь. Итак, с чего же начать?

Ты знаешь, я приглашала на обед свою сестру Роберту, чтобы хоть как-то сгладить те болезненные противоречия, которые никак не дают нам покоя. Ну а Роберта, в свою очередь, использовала этот час для того, чтобы просветить меня насчет моего «образа жизни». Почему я не желаю выходить замуж, спрашивала она. Почему я не обзаведусь семьей? Почему не перестану якшаться с этими ужасными представителями богемы? В действительности все это сводилось только к одному: почему я не стану такой, как она? Но я не желаю быть такой, как она, о чем не преминула тут же заметить. Как ты догадываешься, мои слова были приняты не слишком благосклонно. Схватив сумку и пальто, Роберта бурей вынеслась из моей квартиры. Что и говорить, я чувствую себя просто отвратительно. Я не желаю, чтобы нашим отношениям пришел конец, но мне хотелось бы дожить до того дня, когда мы с сестрой примем друг друга безо всяких оговорок – она в своем правильном, домашнем мирке, и я со своей привычкой поступать, как вздумается. Должно быть, нечто похожее ты чувствуешь в отношении Люсиль. Остается надеяться, что в один прекрасный день мы сможем принять и простить друг друга с той любовью, которая связывала нас в далеком детстве.

Один иллюстратор, который работает в нашем издательстве, пожаловался мне недавно на свое одиночество. И я не придумала ничего лучше, как подарить ему щенка. Маленького терьера. Но у парня, судя по всему, не было опыта общения с собаками, поскольку этот простофиля оставил щенка одного, и бедный песик описал ему иллюстрации к новой книге. А потом он еще и прогулялся по ним своими лапами. Словом, парню придется начинать работу заново, и винит он в этом не кого-нибудь, а меня.

Ладно, все это уже в прошлом. Но я теперь воздержусь от каких-либо подарков иллюстраторам.

На этой же неделе – как будто визита Роберты было недостаточно! – ко мне в гости пожаловала матушка. Ей не терпелось поговорить со мной о моем замужестве. Ну, скажи, что может быть неприятнее темы брака и замужества? Мама заявила, что не спит ночами, переживая из-за своей незамужней дочери, которая сутками напролет «болтается по городу». Я налила ей стаканчик шерри и посоветовала угомониться, но на нее это не подействовало. Она продолжила меня терзать. Тогда я заявила, что если мне вдруг и приспичит выйти замуж (чего, надо сказать, я совсем не планирую), то она узнает об этом первой. Мои слова ее немножко успокоили, пусть и на время.

Ну как я могу выйти замуж, воочию наблюдая тот ужасный брак, который соединял моих родителей? Я чувствую в глубине души, что замужество ведет к одним лишь несчастьям (по крайней мере, когда речь заходит о таких, как я). Люди заглядывают в нашу жизнь на какое-то время, а затем наступает момент разлуки. Все мои романы были на редкость недолговечными, и мне это даже нравится (по крайней мере, так я говорю себе). Если честно, Руби, я сама хотела бы уверовать в то, что ты написала обо мне. Хотелось бы думать, что я и правда не подвержена тем страданиям и безумствам, которые несет с собою любовь. Но в глубине души я понимаю, что это не так.

И все же я предпочту броситься в холодную реку, чем обручусь с каким-нибудь парнем. Что может быть ужаснее, чем принадлежать другому человеку? Это все равно что стать чьей-то собственностью. Давай пообещаем друг другу, что никогда не выйдем замуж! Мы будем с тобой как две одинокие тростинки, гордо возвышающиеся посреди шумного потока воды. Пусть других сметает в реку жизни, мы же сами будем определять свое существование. Ну, как тебе моя мысль?

Вся беда в том, что люди стали относиться к себе слишком серьезно. На шутки все смотрят исключительно свысока. Ну а я со своими нью-йоркскими друзьями организовала то, что сами мы называем «Обществом пустоголовых». Это такая умора, Руби, ты даже не поверишь! Жаль, что ты не можешь побывать на наших собраниях. Я, как президент, наделена правом объявлять любой день Рождеством. В этом случае один из нас готовит жаркое и рождественский пудинг. В общем, веселимся от души! Я записала тебя почетным членом, так что ты вполне можешь подыграть нам.

Теперь о серьезном. Будь поосторожнее с этим Энтони Магнусоном. Боюсь, он уже претендует на твое сердце, но ты ни в коем случае не отдавай его! Знаю по собственному опыту, что вернуть его потом будет непросто.

Я по-прежнему думаю, что мне надо бы уехать куда-нибудь из Нью-Йорка. В последнее время я чувствую себя не на своем месте, как те птенцы из книжки «Дорогу утятам!» ^[8]. Вчера на Пятьдесят седьмой меня едва не сбила машина. Я так испугалась, что выронила рукопись в грязную лужу. Ох, Руби, видела бы ты меня в тот момент! Я упала на колени и безудержно разрыдалась. Я ревела бы так целый день, если бы не один старичок. Он помог мне подняться и предложил чистый платок. Боюсь, что рукопись погибла безвозвратно. К счастью, я всегда держу в голове запасной вариант!

Есть еще кое-что, чем бы мне хотелось поделиться с тобой, но пока что у меня нет на это ни сил, ни времени. Я должна все как следует обдумать и только потом выплеснуть это на бумагу.

Ну а до тех пор счастливого тебе Рождества,