Худшие опасения - Фэй Уэлдон Страница 13

— Вильна, — сказала Александра, — что ты знаешь о Дженни Линден?

— Я о ней стараюсь не вспоминать, — отозвалась Вильна. — Что зря расстраиваться? Она не в себе. Послушай моего совета — забудь о ней.

— Она сама о себе напоминает, — сказала Александра. — Повадилась ко мне домой. Кроме того, я понятия не имею, о чем именно я должна забыть. Кого ни спросишь, все темнят. Почему ты мне не сказала, что Дженни Линден докучает моему мужу?

— Дорогая, я с тобой знакома не слишком близко. Мы приятельницы, а не подруги. Я в этом замешана не была. Люди здесь себе на уме. Да, себе на уме — меня Эбби этому выражению научила. Сказать должна была Эбби — это она твоя подруга. Но Эбби — законченная англичанка. Она подумала: повернусь-ка я к этому всему спиной, оно и исчезнет. Так она сама мне объяснила.

— Прости, пожалуйста, если тебе казалось, что и я — себе на уме, — сказала Александра. Ее извинения были искренними. Когда смерть озаряет мир своим угрюмым светом, всякая живая душа кажется бесценной. Правда, этот запредельный свет быстро гаснет, и мы возвращаемся к нормальной жизни. — Просто последнее время я была очень занята.

— А Нед как-то поощрял эти ухаживания Дженни Линден? — спросила Александра несколько погодя. — Он давал ей какой-то повод так себя вести?

— Голубка, ну ты же знаешь Неда, — протянула Вильна. — Неисправимый дамский угодник.

— Нет, с этой стороны я его вообще не знала, — отрезала Александра, решив, что в качестве приятельницы Вильна ей милее, чем в качестве подруги. — Нед был прежде всего муж и отец. Настоящий семьянин.

— В людях можно страшно ошибаться, — заявила Вильна. — Даже когда ты за человеком замужем. Я с Клайвом четыре года прожила, но даже не догадывалась, что он деловой. Это слово я от его друзей переняла. Оно значит «преступник».

Вильна и Александра сидели у стойки бара около бассейна и пили коктейли. Над стеклянной крышей, точно пытаясь дотянуться до воды, склонялись сливовые деревья. Александра сообразила, что стены бассейна — это былой каменный забор огорода. В дальней стене частично сохранилась кладка елизаветинских времен. Все остальное было обложено черно-золотой мозаикой.

— Правда, потрясающий бассейн? Ты, наверно, уже знаешь, его спроектировал сам Отто Кавальер.

Александра призналась, что никогда не слышала даже имени Отто Кавальера. Воцарилась неловкая пауза. Александра вернулась к теме, которая казалась ей безопасной, — к Клайву.

— Здесь никто не верит, что Клайв — преступник, — доброжелательно сообщила она. — Даже его коллеги по Сити. Его ошельмовали; превратили в козла отпущения. Все это знают. Так что не расстраивайся.

— Он деловой, — твердо заявила Вильна. — Я точно знаю. Так сказал английский судья, а английскому правосудию завидует весь мир. Потому-то мы с мамой и выбрали эту страну. Твой муж — другое дело. Он был, конечно, не преступник, но очень темпераментный. На вечеринке он мог запросто подойти к любой женщине, если красивая, конечно, и зажать ее в угол. Это я по своему опыту говорю. Но, наверно, ты бы и сама не пожелала, чтобы он изменился? Если уж жить, то не с мерином, а с настоящим мужчиной.

Александра, никогда не находившая Вильну красивой, — ну разве что чересчур накрашенной, — решила, что Вильна из тех женщин, которые считают себя неотразимыми и убеждены, что их домогаются все мужчины на свете. Защищать репутацию Неда Александра не стала — не было сил. Она просто проигнорировала мнение Вильны.

— Расскажи мне, что было утром в воскресенье, — попросила она.

— Часов в десять позвонила Эбби, и я поехала в «Коттедж», — начала Вильна как по писаному. — Когда я приехала, тело как раз увозили на «скорой». Я расстроилась — я никогда еще мертвецов не видела.

— Мне очень жаль, что ты расстроилась, — сказала Александра.

— Голубка, я тебя обидела! — вскричала Вильна. — Я совсем бестактная, да? «Дубль два, дубль два» — так говорят, а? Дженни Линден металась из комнаты в комнату, как ошпаренная кошка. Почти нагишом. Это я могу себе позволить так метаться; но Дженни Линден, поверь мне на слово, не может. Она вся колышется, как пудинг! Ей надо фунтов тридцать сбросить, не меньше.

— Она была голая?

— В твоей ночной рубашке. Наверно, Эбби заставила ее хоть это надеть, стыд прикрыть. Рубашка такая легкая, с кружевами. Доктор Мебиус дал Дженни выпить таблетки, но они совершенно не подействовали.

— Доктор Мебиус дал Дженни выпить таблетки?

— Или укол сделал, дорогая, я-то почем знаю. Меня там не было. Наплюй и забудь. Голубка, твой муж умер. Все мужчины козлы. Найди себе другого, получше прежнего.

— Мне нужно все как следует осмыслить, — произнесла Александра. — Я знаю, вы все стараетесь пощадить мои чувства, но лучше бы вы этого не делали. Мой муж — не «все», и козлом он не был. Я его люблю.

— Насчет козлов — это просто поговорка, — сказала Вильна. — Распространенная в вашей стране.

— Как, собственно, тебе удалось спровадить Дженни? — спросила Александра.

— Дала ей по морде, — пояснила Вильна. — Забудь. Александра, мы на твоей стороне.

— Какие еще тут могут быть стороны? — отрезала Александра. — Дженни Линден — просто назойливая тварь. Я не хочу, чтобы она рассказывала какие-то байки этим долбаным газетчикам. Пусть не примазывается к смерти Неда. Не хочу видеть на похоронах эту мерзавку.

— Зачем так грубо? — оскорбилась Вильна, необузданное дитя гор.

— Так почему же ты нашла нужным пропылесосить мой дом сверху донизу? — поинтересовалась Александра.

— Потому что я и у себя дома берусь за уборку, если у меня проблемы, — сказала Вильна, — так многие женщины делают, и вообще прибрать там требовалось, и вообще я твоя подруга, должна же я была хоть чем-то помочь.

— Да, верно, — сказала Александра. — Спасибо.

Женщины улыбнулись друг другу. Александра допила свой коктейль. Соломинка была удобная, с перегибом — чтобы в ней не застревали ни флажки, ни ананасовая стружка, ни мараскиновые вишни. Предосторожность против мелких неприятностей.

— А где Эбби нашла мою кружевную рубашку? — спросила Александра.

— Милая, какая же ты подозрительная. Так и до паранойи недалеко, возьми себя в руки. Мне-то почем знать где. В шкафу, в комоде?

— Полагаю, у меня под подушкой. Зачем так делать? Зачем сокращать расстояние между Недом и Дженни Линден? Как подумаю, тошно становится.

— Дорогая, Эбби просто схватила первую попавшуюся тряпку и набросила на Дженни. Как на птичью клетку, чтобы утихомирить попугая.

— Вообще-то я приехала поблагодарить вас обеих за помощь. Я сейчас сама не своя.

— Не стоит благодарности, — сказала Вильна.

— Ты видела в морге тело, — сказала Александра. — Как выглядит Нед? Я тоже никогда еще не видела мертвецов. Он страшный?