Французский поцелуй - Фиона Уокер Страница 13

— Том, только посмотри, посмотри на все эти лодки! — сказал Мэтти Френч своему семилетнему сыну, когда они приближались к Шербургу.

Было невыносимо жарко. Его глаза болели от раннего утреннего солнца, и голова слегка кружилась от запаха дизельного топлива.

— Пойдем, найдем Тора и Салли, — предложил отец в надежде увести сына с палубы.

— Еще пять минуточек, пожалуйста?

Том впервые был на корабле и поэтому пребывал в возбуждении. У Мэтти не хватило смелости лишить ребенка минутного удовольствия.

— Ладно.

Отец снова погрузился в чтение газеты «Гардиан». Он попытался сосредоточиться на проблеме ядерного оружия и забыть о своем гастрите.

— А бабушка Лекси будет нас встречать на причале?

— Нет, — Мэтти улыбнулся. — Мы поедем к бабушке на Одри.

— Замечательно!

Одри звали их «ауди», ветхую и грязную белую машину. Мэтти, в высшей степени не одобрявший загрязнение Лондона, ездил на работу на горном велосипеде. Но Салли, его жена, настояла на необходимости купить машину, чтобы возить детей.

— А как зовут этот корабль? — Том указал на ржавый буксир.

— Мейбл, — промычал Мэтти. Ему уже стала надоедать игра «окрести корабль», которую они начали с Томом в Дувре.

— А этот?

— Ле Бакстер.

Том захихикал. Миссис Бакстер была его учительницей.

— Миссис Бакстер сказала маме Родни Брауна, что ты левый, — заявил Том, раскачивая скамейку на которой сидел Мэтти. — А что это значит? Что ты левша и делаешь все только левой рукой, да?

Мэтти рассмеялся.

— Не совсем. — Он поднял Тома и усадил на колени. — Я, мой дорогой, сознательный независимый режиссер документальных фильмов. Ты знаешь, что это означает?

Том покачал головой и начал играть с часами отца.

— Это означает, что мы временно на мели, и поэтому мне приходится делать кучу скучной работы для ВОИС, [11]чтобы у тебя, Тора и мамы были деньги, до тех пор пока я не получу другой заказ.

— А что такое ВОИС?

— Это законодательный кошмар.

— А что значит законодательный?

Иногда Мэтти жалел, что его сын и наследник такой любознательный.

— Что-то вроде математики.

Для начала и так сойдет. Мэтти огорчало, что в последнее время мысли постоянно крутились вокруг денег. Если бы только с «Четвертым каналом» все получилось. Нет, не стоит об этом думать.

Все было бы хорошо, останься они в Холборне, говорил себе Мэтти — его старая квартира выглядела безобразно, но от нее было рукой подать до Уардоу-стрит, а дети так любили ходить в Ковент-Гарден и смотреть представления. С другой стороны, как часто подчеркивала Салли, дом в Ричмонде был настоящей мечтой. Очень, очень дорогой мечтой. И сейчас, когда они ждали еще одного ребенка, Мэтти беспрерывно боролся с надеждой на то, что в один прекрасный день он проснется и все это окажется всего лишь сном.

Может, отец Салли одолжит ему тысяч пять или около того? Чтобы просто выбраться из затруднения. Как же — самодовольный старый сноб. Мэтти передернуло. Если и поможет, так снова начнет настаивать, чтобы Мэтти присоединился к семейному делу. Пусть старый распутник лучше подождет, пока не вырастет кто-нибудь из отпрысков Софии. Или, может, старушка Тэш найдет себе милого, скучного горожанина и произведет на свет исполнительных потомков.

— А когда приедет Нилли? — Тому стало скучно с отцом, уставившимся в пространство.

— Ох, — Мэтти почувствовал укол вины. Он даже не подумал об этом. — Я позвоню ему, когда приедем к бабушке.

Мэтти знал, что с Найлом пора что-то делать. В последнее время он с головой ушел в свои проблемы и лишь послал своему другу открытку, сообщавшую, что Найл приглашен вместе с ними во Францию. Но не получил ответа. И каждый раз, когда Мэтти хотел заняться Найлом, появлялись какие-то срочные дела, и он так изматывался на работе, что забывал. К тому же ирландский агент его друга-актера и кинокомпания, с которой он сейчас работал, категорически отказывались назвать место пребывания Найла; они опасались, что бульварная пресса снова создаст Найлу плохую репутацию, как уже было пару лет назад, когда газетчики раздули слухи о пьянстве.

Найл О'Шогнесси, тяжело переживающий развод, похоронил себя в Ниме, снимаясь там в ужасных малосерийных проектах.

«Чертова Лисетт! — с яростью подумал Мэтти о красивой, очаровательной и невероятно коварной жене Найла, которая сейчас расслаблялась в Штатах со своим богатым и испорченным любовником. — Бедный, глупый, брошенный Найл. Последний ирландский романтик».

Мэтти знал, что должен вытащить своего постепенно спивающегося друга из той ямы, в которую он сам себя закапывает.

А что бы он сам сделал, если бы Салли убежала с безмозглым подонком, у которого из шелковых карманов дорого костюма сыплются десятифунтовые купюры. Скорее всего, то же, что делает сейчас Найл, — напивался бы до смерти.

— Я позвоню ему, когда приедем к бабушке, — рассеянно повторил Мэтти.

Они уже почти причалили. Странные, соломенного цвета крепости возвышались, как средневековые руины, по обеим сторонам песчаной равнины. Пейзаж больше напоминал Тель-Авив, чем Шербург. Мэтти собрался с мыслями.

— Вперед, мой друг! — Он поднял сына и заключил его в объятия. — Давай спасем маму от цепких лап чудовища под названием дьюти-фри.