Мозаика любви - Наталья Сафронова Страница 13

— По вопросу приема и увольнения новых сотрудников, в частности Садовского, — уточнил Лобанов.

— Анатолий Николаевич, хотите взглянуть на его рекомендации? — попытался уяснить себе позицию шефа Семенов.

— Нет, Владимир Иванович, хочу напомнить вам, что у нас с вами были четко разграничены сферы деятельности. — И, сменив тон, жестко добавил: — Люди и деньги — это мои вопросы! Только мои, и никто никогда в них не совался и соваться не будет. Разве это не ясно? Или я этого никогда не говорил?

— Анатолий Николаевич, я не думал, что прием какого-то технаря необходимо согласовывать с вами лично, — изобразив недоумение, возразил Семенов.

— Со мной не надо согласовывать, потому что решение принимаю только я, даже когда речь идет о курьере или уборщице. Моя компания — это мой дом, и я должен сам выбирать тех, кого сюда пускать. Вы, Владимир Иванович, пока являетесь единственным исключением в нашей дружной семье. Войдите!

— День добрый, — поприветствовала мужчин полная неторопливая женщина, бывшая школьный завуч, отлично справляющаяся с руководством небольшим штатом компании — человек в пятьдесят.

— Алла Петровна, подготовьте необходимые условия для увольнения нового сотрудника, Садовского. Он принят с испытательным сроком? — сразу перешел к делу Лобанов.

— Нет, он принят в штат, — бойко ответила Суханова, глянув на Семенова в ожидании подсказки.

— Тогда по собственному желанию или по служебному несоответствию, решайте сами, — предоставил шеф небогатый выбор.

— Сколько у меня есть времени? — встревожилась Алла Петровна.

— Чем быстрее, тем лучше, но все формальности должны быть соблюдены строго. И покажите ему мою фотографию и то место на стоянке, которое он не должен занимать в последние дни его работы. Трудовую книжку оформить, рекомендаций никаких не давать, — закончил инструктаж Анатолий Николаевич.

— А кто его заменит? Его взяли под проект электронных продаж, — возмутился молчавший до этого Семенов.

— Найдем, этот проект перспективный. Все свободны, — отрезал Лобанов.

Спокойная Алла Петровна и взбешенный Семенов покинули кабинет хозяина.

«Вряд ли Семенов сделал это случайно. На прочность меня проверяет или просто обнаглел? Надо его убирать потихоньку от денег», — рассудил Лобанов и, открыв дверь в приемную, обратился к разгадывающей кроссворд Ольге Андреевне:

— Что-то у нас Семенов стал обидчивым, а?

— Это у него от величия. Народ стонет — всем указания дает, совещания проводит, ежемесячно требует отчеты и план работы, — дала она характеристику происходящему.

— Ах, так! Что ж, молодец, старается, — уклончиво заметил президент компании.

— Да, — уловив в интонации шефа иронию, подхватила старый кабинетный работник. — В офисе с утра до вечера пропадает, себя не щадит и никому спуску не дает.

— Это достойно награды, — холодно заметил Лобанов и скрылся за дверью.

Таня Луговская опаздывала на работу. Сколько сил, нервов и здоровья потрачено из-за опозданий, а все равно без них не получается. Мысленно подгоняя неторопливо гремящий поезд метро, уютно спрессованная утренней толпой, Татьяна в сотый раз пыталась найти причину своих опозданий, чтобы как-то отвлечься от противного посасывающего чувства страха возможных последствий.

«Допустим, сегодня виноват Васька, гад. Злопамятный и упрямый. Он сидел в туалете, наверное, полчаса, и я не могла его оттуда выманить. Правда, за это время я пожарила котлеты и сварила компот. Вот этого делать было не надо, я потеряла те драгоценные пятнадцать минут, на которые теперь и опоздаю, если поезд вообще будет ехать. Но почему я опаздывала в прошлый раз на планерку? Не помню, кажется, позвонила мама, а то опоздание, из-за которого меня поставили дежурить на выходные? Это случилось из-за Дашки — поднять ее никак не могла. Получается, что я каждый раз опаздываю по разным причинам, значит, причина одна, и она во мне. Наверное, я просто оптимист и рассчитываю, что мне хватит времени на Дашку, котлеты, маму и Василия, а мне его никогда не хватает. Начальству этого не объяснишь, придется признавать ошибки и извиняться. Очень противно».

Такие печальные, но не лишенные доли самокритики мысли крутились в Таниной голове, пока она разматывала на ходу широкий восточной расцветки шарф и расстегивала пуговицы длинного пальто цвета прелой листвы. Заполнив собой все пространство извилистого редакционного коридора, она мчалась в кабинет главного редактора на традиционное утреннее совещание по понедельникам.

— Таким образом, в следующем квартале, который, напомню, начинается через месяц, у нас произойдет обновление «сетки вещания» на двадцать процентов. — На этой фразе главного редактора Татьяна начала протискиваться в дверь.

— А когда мы определимся с теми программами, за счет которых будем вводить новые рубрики? — поинтересовался кто-то, пока Татьяна, якобы не замеченная начальством, пристраивалась сбоку длинного стола.

— Каждая редакция должна подготовить предложения, учитывая рейтинг, обеспеченность материалом. Потом обсудим, чем можно пожертвовать. Теперь следующий вопрос. Руководством канала принято решение постепенно вводить экономический блок. Вот папка с материалами. Я прошу вновь прибывшую Луговскую их посмотреть и в следующий понедельник, на планерке, которая начинается ровно в десять утра, доложить о возможной тематике первых десяти передач.

— Какая редакция будет заниматься экономикой? — спросил кто-то.

— Может, специальную создадим, а то у всех работы под завязку? — послышались голоса.

— Эти вопросы находятся в стадии обсуждения, — сухо отрезал главный редактор и бодро завершил совещание традиционным пожеланием: — Всем хорошего рабочего дня.

— Ну что, подруга, попала под раздачу? — обняв Таню за плечи, спросила коллега и душа коллектива Лена.

— Как понимаешь, мне только экономики для полного счастья не хватает, — тяжело вздохнула Таня. — Тематики я не знаю, эфира у меня два часа каждый день, Ольга заболела, так что вот это, — и она возмущенно потрясла дискетой, полученной от начальства, — мне вообще ни к чему. Слушай, а может, как-нибудь рассосется с этой экономикой? Может, потянуть, они и забудут?

— Боюсь, что нет. Идея зреет слишком давно. Наоборот, не тяни. Быстро набросай план и пусть ищут исполнителей, — посоветовала Елена.

— Ладно, ты права, а то еще меня заставят делать, — вздохнула Таня и открыла дверь своей редакции.

Длинная светлая комната была заставлена столами с компьютерами и телефонами. То и другое нещадно эксплуатировалось пятью сотрудниками, обеспечивающими содержание телевизионных передач канала по нескольким рубрикам.

Татьяна поприветствовала всех одним общим поклоном, с трудом, как опоздавшая, втиснула свое пальто в забитый одеждой шкаф и с цирковой ловкостью прошмыгнула по узенькому проходу между столами, не свалив ничьих громоздящихся стопками бумаг. Включенный монитор уютно загудел, и, пока шла загрузка, Таня просмотрела многочисленные разноцветные записки о самых неотложных делах, приклеенные к бокам компьютера. С удовольствием, как листки отрывного календаря, она сорвала те из них, которые напоминали о уже свершившихся фактах, и повесила всего один новый. Потом открыла дискету, полученную от начальства в качестве штрафа за опоздание. Текст имел бодрый заголовок и следующее содержание: