Бухта радости - Инга Деккер Страница 13

Как глупо было говорить Алберте, что ей нужен мужчина, не мог не думать Лоренс, лежа в ту ночь в постели и размышляя над прошедшим днем. Я, кажется, расстроил ее, и она была вправе рассердиться. Я превысил свои права нанимателя, вмешиваясь в частную жизнь моей служащей.

Понятно, почему он сказал это. Она сидела рядом с ним прекрасная, как солнечный свет. Ее голос был окрашен восхищением и настоящей привязанностью, когда она говорила о ста-рике в ресторане. И выглядела она такой неиспорченной и необыкновенной. А Ансельм Сил-вермен обязательно попытается обольстить ее. Это так же неизбежно, как и постоянная смена дней. Лоренс знал Ансельма так же хорошо, как и свой бизнес.

Она может пока думать, что Ансельм ей не по душе, но он умеет добиваться своего. Умеет очаровывать людей, когда захочет. Ансельм — хамелеон, способный стать кем угодно на короткое время. Лоренс видел, что случилось с его собственной женой.

Этот парень постарается заполучить Алберту, а мне придется оберегать ее. Это еще более осложнит осуществление нашей с ней задачи, со вздохом подумал Лоренс.

Он уже с трудом удерживался от искушения запустить пальцы в ее шелковистые волосы. Заставлял себя не брать ее под руку, чтобы помочь ей сохранить равновесие, когда она перемещалась по комнате.

Раз уж мне придется все время находиться рядом с ней, чтобы уберечь ее от приставаний Ансельма, я не смогу убедить себя в том, что вовсе не жажду заключить ее в свои объятия всякий раз, когда вижу ее, признался себе Лоренс. Я пытался напомнить себе, что должен оставить ее в покое, но это вовсе не означает, что я не жажду попробовать вкус ее губ.

По правде говоря, я недалеко ушел от Ансельма.

На следующее утро он проснулся от звука дверного колокольчика. Лоренс прошел в кухню и увидел, что Алберта лихорадочно суетится у плиты, стараясь спасти его завтрак и выбирая момент, чтобы подойти к двери. Подобная суета никак не годится для женщины в ее положении.

— Не беспокойтесь, Берти, я сам открою.

Ее улыбка была слаще любого блюда, какое он когда-либо отведывал. Лоренс проскользнул мимо нее в гостиную, распахнул белую филенчатую дверь и увидел перед собой юного красавчика. Голубые глаза, загорелая кожа пляжного завсегдатая, золотистые волосы, развивающиеся на легком бризе, и спортивная майка-безрукавка, обнажающая мускулы, которые можно накачать, только проводя долгие часы в тренажерном зале.

Парень широко и самоуверенно улыбнулся и спросил:

— Берти дома?

Лоренс в удивлении приподнял одну бровь.

— А вы случайно не один из братьев Джонсонов?

Парень фыркнул.

— Ничего подобного. Я пришел повидать Берти. Зовут меня Алек. Она меня знает.

Всем своим видом парень как бы говорил, что Берти будет безмерно рада его приходу. У Лоренса возникло неприятное ощущение, и у него не было желания анализировать его или привыкать к нему. Он кивком пригласил юношу войти и отправился в кухню.

— К вам пришел Алек, — сухо сообщил он. — Вы позволите мне заняться пока завтраком?

— Алек? Неужели Алек Хаггер?

— Откуда мне знать, ангелочек? — тихо ответил Лоренс, стараясь говорить ровным голосом. — Блондин с голубыми глазами и накаченными мускулами. Похоже, считает, что вы будете рады видеть его. Это вам ни о чем не говорит?

Алберта нахмурилась и вытерла руки о свой белый поварской фартук с вышитыми на нем васильками и маками. Он почти полностью прикрывал ее спереди, но, как ни странно, выглядел невероятно сексапильным. Фартук обрисовывал контур ее высокой груди и вызывал у Лоренса желание заключить ее в свои объятия, развязать ленточки и откинуть тонкую хлопчатобумажную ткань, чтобы обнажить эти привлекательные формы. Неважно, что под фартуком была одежда. По какой-то не совсем понятной причине Лоренс не хотел, чтобы и Алека посетили подобные мысли.

— Я быстро, — пообещала Алберта, слегка нахмурив брови, поставила тарелку с банановыми блинами на стол, где уже стояли стакан с апельсиновым соком, кофейник и сосуд с кленовым сиропом для блинов. — Приятного аппетита.

Она пригладила руками фартук, и Лоренс вновь сосредоточился на ее роскошных формах вместо того, чтобы сесть и приступить к завтраку.

— Прошу меня простить. Мне не следовало бы принимать гостей в вашем доме, — сказала, все еще хмурясь, Алберта. — Я просто попрошу его уйти.

Лоренс моментально рассердился на самого себя за привнесение дополнительного волнения в ее жизнь в то время, когда она нуждается в полном спокойствии.

— Вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями, Берти, и я ничего не имею против ваших гостей.

— Тогда садитесь, — пригласила она, но он остался на ногах, потянулся к ней и завел руки за ее спину. Ее близость и исходящее от нее тепло пьянили. Он уловил легкие запахи ванили, кленового сиропа и женской плоти и почувствовал сильное желание уложить ее в постель, насладиться ею сию минуту и продолжать насыщаться ею еще долгие часы. Подавив это желание, он аккуратно развязал завязки, мягко стянул с нее фартук, под которым оказалось бледно-желтое платье. При этом она осталась соблазнительнее, чем любая другая женщина, но по крайней мере высокомерный самец, ждущий ее в гостиной, лишился возможности сделать то, что сделал Лоренс.

— Вы же не хотите принимать гостя в рабочей одежде, — сказал он, стараясь сохранить ровный голос.

Алберта глубоко вздохнула, отчего ее груди приподнялись еще выше, а ее кожа покрылась восхитительным легким румянцем, обретя цвет спелого персика.

Лоренс наконец уговорил себя сесть и сказал:

— Идите же.

Алберта взглянула на фартук, брошенный им на стойку, словно хотела снова прикрыться им, но не сделала этого, а только кивнула ему и покинула кухню.

Лоренс зажмурился. Любопытно, какие такие жуткие вещи он совершил в одной из прошлых жизней, чтобы заслужить подобную пытку.

Отправив в рот первый кусок самого вкусного из когда-либо съеденных им блинов, Лоренс мысленно пожалел, что Алберта это Алберта, а не уютная пожилая тетушка с толстыми румяными щеками. Тогда бы он смог получить большее наслаждение от ее блинов.