Русалка из Винсема - Эва Киншоу Страница 13

Корнелиус Мидволд в безупречном строгом костюме стоял в дверном проеме и смотрел на изумительную фигурку в чудесном платье, на которое падали лучи заходящего солнца.

Как были выразительны бедра Беатрикс, как влекуще выглядела декольтированная грудь. Стройные сильные ноги выглядели неотразимо в туфлях на высоких каблуках.

Беатрикс тоже разглядывала Мидволда и не сдержала улыбки.

— Корнелиус, ты тоже неплохо выглядишь, — без обиняков сказала она ошарашенному адвокату. Платье придавало ей смелости. Да, она понимала, это платье открывало секреты ее тела, но в этом не было ничего страшного. Главное, она нравится своему потенциальному жениху, определенно нравится.

Легкий макияж подчеркивал нежные черты ее лица, она чувствовала себя сошедшей со страниц популярного глянцевого журнала.

Адвокат наконец обрел дар речи.

— Поразительно! Такой контраст с твоими потертыми джинсами, сапогами, рабочими перчатками, комбинезонами, да с той черной шляпой ковбоя!

— Не забывай, я — садовник. Но иногда могу выглядеть, что надо. Выглядеть хорошо. Ну, ты одобряешь?

— Еще бы! — восхищенно проговорил он, медленно описывая вокруг нее круги.

Беатрикс смущенно потупилась. Не хватало еще, чтобы он понял правду: она старалась именно для него. На самом деле она стояла сконфуженная, робкая, а рядом находился человек, который в ее глазах был таким роковым, неотразимым, потрясающим… Она даже попыталась оправдаться, сказав, мол, приготовилась к вечеринке, чтобы ему было не стыдно с ней там показаться.

Мидволд остановился напротив нее, улыбка осветила его лицо.

— Мисс Робинсон, полагаю, вы выглядите бесподобно. Какая там к черту вечеринка! Вы созданы для роскошного званого вечера. Прошу прощения за все мои слова, бестактные замечания по поводу вашего прошлого внешнего вида.

Она закусила губу, стараясь не покраснеть. Когда его взгляд окутал ее всю с головы до ног, как будто незримый волшебный плащ, девушку пронзила догадка: ему не удалось оценить ее по достоинству раньше. Мидволд не воспринимал свою подопечную, как обворожительную женщину, а сейчас его взгляд, окутывая, одновременно и раздевал. Лишь несколько мгновений назад она впервые осознала то, как приятно стоять перед мужчиной, показывая все свои достоинства. И чуть было не выпалила: «Корнелиус! Зачем нам вечеринка! Обними меня — и дело с концом!».

Но Беатрикс не сделала этого, не совсем же она сошла с ума. Разве фиктивные невесты атакуют фиктивных женихов страстными предложениями?

Смущение ее прошло. Пусть теперь смотрит. Оказывается, это доставляет удовольствие.

— Мне очень приятно, что тебе понравилось, как я выгляжу. Сегодня меня увидят незнакомые люди. Мне хотелось бы, чтобы все они отнеслись ко мне как к твоей…

Тут она запнулась, но потом с трудом нашла слова и продолжила:

— Все-таки я, так сказать, твоя будущая жена.

— Да, тебя заметят, и еще как… — сказал он. — А что ты об этом так робко говоришь?

Корнелиус наконец сел в кресло, расслабился и вытянул ноги. Словно избавился от наваждения. И тут же вспомнив, спросил деловым тоном:

— Что за срочное дело было ко мне?

Беатрикс подробно рассказала о своем разговоре с Константином Ван дер Меем. Мидволд, не вставая с кресла, стащил с себя пиджак и галстук, бросил их на стол и задумался.

— Представляешь, он по сути дела мне угрожал, этот агрессивный братец, — добавила она.

— Думаешь, этот мистер подслушал наш разговор?

— Нет. Если бы он был рядом при нашем разговоре, я бы это заметила. Он появился после того, как ты исчез за дверью кафе… Почему ты так спокоен, Корнелиус?

Адвокат пожал плечами.

— Потому что не испытал новых ощущений. Я ведь постоянно сталкиваюсь с подобными делами, угрозами, исходящими от всяких мерзавцев. Да и день у меня сегодня был тяжелый.

Он встал, подошел к бару, окинул взглядом десятки бутылок и предложил:

— Хочешь выпить?

— Да… Конечно… Спасибо… Нет!

Беатрикс все время ощущала: она должна реагировать на его предложения безошибочно. Чтобы Корнелиус Мидволд не подумал о ней лишнего, не решил, что перед ним легкомысленная дурочка…

— Нет, так нет, — спокойно согласился он. — А я немного выпью.

Адвокат смешал для себя виски с содовой, уселся в кресло, снова с наслаждением вытянул свои длинные ноги и лениво посмотрел на нее.

— В общем, Беатрикс, такое дело. Если кто-нибудь докажет, что я каким-то боком повлиял на дело Кристиана Ван дер Мея и тот включил меня в свое завещание, я могу сказать своей карьере «прощай». Я уже пытался тебе говорить об этом утром в кафе.

Беатрикс опустилась в кресло, стоящее рядом.

— То есть тебе есть что терять…

Он рассматривал на свет стакан с виски.

— Понимаешь, я должен сделать какой-то выбор. Самое лучшее и Правильное для меня в этой ситуации, это наплевать на поместье.

Девушка раскрыла рот, глаза ее расширились… В одно мгновение радостное настроение улетучилось.

— Это правда. Ни дом, ни земля, ни цветочные поля, ни каналы с лодками мне не нужны. У меня все есть.

Беатрикс Робинсон встала, подошла к бару, плеснула в стакан бренди.

Корнелиус смотрел на ее действия с удивлением. Она вернулась со стаканом к своему креслу, уселась и мрачно произнесла:

— Слов нет.

— Хорошо. Раз слов нет, в тишине мне будет удобнее разговаривать. Причина, из-за которой я хотел бы не заниматься этим делом, тебе, надеюсь, окончательно ясна. А что до других причин… — Он выдержал паузу, в глазах его появился стальной блеск. — Я отдаю должное твоей упорной борьбе, Беатрикс, за права твоих стариков. Но сам могу со спокойной совестью признаться, что не вынуждал Кристиана включать меня в завещание. Кроме того, Кристиан Ван дер Мей давал Константину право подписывать некоторые документы. Так что я тоже буду продолжать борьбу.

Он встал, посмотрел на гостью испытующим взглядом.

— Слышишь, я буду продолжать борьбу. И для этого мне нужна твоя помощь.

— Какая?

— Сколько раз можно объяснять? Мы должны заключить фиктивный брак.

— Фиктивный?

— А какой же еще? Поверь, я не намереваюсь причинить тебе зло, боль. Конечно же фиктивный. Успокойся!

Беатрикс прижала руки к груди и тихим голосом произнесла:

— Я согласна.

— Отлично! — Корнелиус отставил в сторону стакан, пересек комнату и достал нечто из ящика письменного стола. Это был футляр из голубого бархата.

— Примите от всего сердца, дорогая! Теперь это ваше.