Пока ты со мной - Мэгги Осборн Страница 13

– Ну что же! Для начала годится, – рассмеялась Энджи.

– По правде говоря, я пришла ответить на вопросы об Уиллоу-Крик, которые, возможно, у вас возникнут. Этому городку не более трех лет. Здесь больше салунов и борделей, чем церквей и школ. Если вы живете в верхней части Беннет-стрит, то считаетесь респектабельными или пытаетесь такими выглядеть. Если же ниже по той же улице, это значит, что вы безнадежные банкроты или чуть лучше. То же касается и Поверти-Галч, что за вокзалом. Это место, куда вы нипочем не захотите пойти. Там нет ничего, кроме палаток и лачуг. Самые лучшие бордели на Майерс-стрит. Туда ходить можно. Там бывает множество уважаемых женщин. Единственное, что вы оцените, будучи уроженкой Чикаго, – это что женщина здесь может ходить без провожатых. Вы можете бывать одна, где вам вздумается, не опасаясь, что вас оскорбят. Наши мужчины гордятся тем, что женщины здесь в безопасности и что их уважают.

Молли продолжала говорить, иногда отвечая на вопросы Энджи, давала ей советы, рассказывала, кто лучший бакалейщик, кто самая надежная портниха, где найти честного мясника. Очень скоро у Энджи появился целый список торговцев и поставщиков, которые могли помочь спокойному течению ее новой жизни и по возможности сделать ее недорогой.

Но вопросы, которые вертелись у Энджи на языке, не имели ничего общего с этим городком. К тому же ее знакомство с Молли было слишком коротким, чтобы расспрашивать о вещах, совершенно ее не касавшихся. Но жгучее любопытство пересилило любые разумные соображения.

– Вы знали Лору?

– Я знала ее настолько хорошо, что когда Сэм рассказал мне о вас, это было как удар молота. Готова побожиться, что Лора Гаунер была не из тех женщин, что готовы жить с женатым мужчиной. Даже с таким, чья жена отвергла его и не захотела с ним жить.

Энджи почувствовала, как запылали ее щеки. Молли ведь только сказала правду, но эта правда прозвучала так безжалостно, неумолимо и холодно.

– Я сожалею, что мое присутствие здесь откроет людям правду о том, что Сэм и Лора не были женаты должным образом, – помедлив, сказала она.

Но было ли это правдой? Нет, если речь шла о Сэме. Но что касалось Лоры? Энджи не было дела до Лоры. Но вот то, что Люси и Дейзи оказались незаконнорожденными и всем суждено было узнать об этом, ей было небезразлично. Они ничего не знали о неправедной жизни родителей и не заслужили ярлыка, который теперь были осуждены носить. При мысли об этом Энджи охватило чувство вины. Этих девочек не заклеймили бы как незаконнорожденных, если бы она так внезапно не появилась в Уиллоу-Крик. Но можно было посмотреть на это иначе: Сэм и Лора пренебрегли общепризнанными правилами, и теперь их грех вышел на свет божий. И все же ей было жаль девочек, и она ощущала неловкость.

– Несколько дней будут разговоры, потому что людям будет интересно болтать, а потом всплывет еще что-нибудь новое. Кого-нибудь подстрелят, поймают с поличным в постели, или кто-нибудь вдруг разбогатеет. – Молли пожала плечами. – В конечном счете людей интересуют только они сами.

– Сэм сказал примерно то же самое, но в это трудно поверить.

– Здесь ваша жизнь принадлежит только вам, это ваше личное дело, и вы можете делать с ней все, что угодно, в том числе устраивать из нее неразбериху. – Молли усмехнулась. – Конечно, всегда найдется кое-кто вроде Лориных родителей, кто сорвал банк, проник в высшее общество, стал задаваться и приобрел совершенно новые взгляды на жизнь. Они не обрадуются вашему появлению.

– У Лоры есть родители?

Энджи как-то не приходило в голову, что у Лоры могла быть семья.

– Они живут в Колорадо-Спрингс, в доме величиной с дворец. – Молли скорчила гримаску. – Кен знал Герба и Винни Гаунер, когда Герб еще правил телегой, перевозившей грузы, а Винни продавала пирожки, стоя у задней двери своего дома. Теперь они живут в особняке и отираются среди больших шишек в Колорадо-Спрингс. Когда в последний раз они наезжали в Уиллоу-Крик, Винни прошла мимо Кена, даже не кивнув, будто тех дней, когда она торговала пирожками, и вовсе не было.

– Постойте, – нахмурилась Энджи. – Если Гаунеры богаты, то почему они нe предложили оплатить операцию Дейзи?

Молли заморгала, будто на глаза ее опустились ставни, потом бросила взгляд на часы и вскочила на ноги:

– Боже милостивый! Утро почти прошло, а я еще не убрала постель.

Направившись к задней двери, она произнесла несколько дежурных фраз о том, как приятно ей было познакомиться с Энджи, и Энджи ответила такими же репликами. У самой двери Молли похлопала Энджи по рукаву ее пеньюара.

– Я вовсе не хотела увернуться от ответа на ваш вопрос. Но думаю, лучше, если вы услышите о Гаунерах от Сэма.

Позже, когда Энджи привела себя в порядок и убрала в доме, а также нарезала тесто для лапши на тонкие полоски, она задумалась о том, что услышала от Молли.

У Люси и Дейзи недалеко отсюда жили бабушка с дедушкой. А это означало, что рано или поздно Энджи встретится с Гаунерами. Она пришла в ужас, душа ее ушла в пятки. Судя по скупому отзыву Молли, они будут крайне недовольны появлением Энджи, потому что это покажет всем, сколь ужасный выбор сделала их дочь.

Она все еще размышляла о Герберте и Винни Гаунер в половине четвертого, когда в переднюю дверь вбежали Люси и Дейзи и остановились как вкопанные, увидев лапшу, всюду развешанную Энджи для просушки.

– Мы отправляемся к «Старому дому», – объявила Люси, подхватив одну полоску лапши. Она понюхала тесто, потом уронила его на спинку стула.

– Еще нет, – мягко сказала Энджи. – Прежде чем вы убежите играть, я хочу, чтобы вы прибрали в своей комнате. Знаю, что сегодня утро прошло безалаберно, но начиная с сегодняшнего дня я хочу, чтобы вы убирали свои постели до того, как уйдете в школу. – Она улыбнулась, глядя на два мрачных личика. – Уверена, что вы обычно это делаете. Разве я не права?

– Мы не должны стелить постели каждый день.

Как Энджи и подозревала, ведущую роль в этом дуэте играла Люси, а Дейзи следовала ее примеру, и теперь она стояла сзади, опираясь на искалеченную ногу, так что кайма ее платья прикрывала специальный ортопедический башмак. Ее левое бедро выдавалось вперед, а спина была неуклюже наклонена; Энджи заподозрила, что эта поза причиняет ей боль.

– Нет, не должны, но настоящие молодые леди это делают, – сказала Энджи, стараясь говорить спокойно. – И кажется, я слышала, как ваш отец упоминал еще о какой-то домашней работе, которую вы должны выполнять.

– Мы не можем вытирать пыль. Особенно когда везде развешана лапша.

Люси рванулась к задней двери, приостановившись только, чтобы бросить свои учебники и грифельную доску на пол возле угольного совка.

– Пойдем, Дейзи. Пошли!

Энджи отчаянно пыталась придумать, как наилучшим образом подавить это явное неповиновение. Дать Люси шлепка? У нее чесались руки – так ей хотелось это сделать. Схватить их, до того как они выбежали за дверь, и запереть в доме?