Хочу замуж! - Сандра Мэй Страница 13

Рой отправил в рот последний кусок блинчика, прожевал и проглотил его, а потом сказал преувеличенно громко:

— Спасибо, ма! Все, как и всегда, уж-жасно вкусно. Жаль, что братья не пришли…

Бранд и Гай захихикали. Исабель погрозила им свернутым полотенцем.

— У, жеребцы! Не обращай на них внимания, Рой. Они просто языками мелют. Лори — девушка честная…

— Мам! Уймись. У нас была операция…

— Так-так, очень интересно. А первичный осмотр?

— Дурак. У Сэнди Викерс был аппендицит. До половины третьего мы оперировали. Потом я проводил Лауру Флоу домой, что, по-моему, естественно. Она еле держалась на ногах.

— Довел девку…

— Нет, это невозможно! Гай! Сейчас как дам в нос!

— А я маме скажу. Да ладно, не злись. Лори и правда девка хоть куда. Чего ты так сопротивляешься?

Рой отмахнулся от Гая и мрачно изрек:

— Вдобавок ко всем безобразиям выяснилось, что Эбигейл Бриджуотер теперь в попечительском совете больницы.

— Полоумная Эбигейл? Ну да. Она же теперь мэрская жена. Ты и не знал…

Бранд кашлянул:

— Гай, позволь мне быть грубым. Ты на своем ранчо совсем отупел.

— Чего… ах это… Рой, братишка, тому уж двадцать лет прошло, не меньше. В головке Эбигейл мысли дольше двух часов не держатся, не боись.

Джои торопливо подался вперед и завертел головой, поглядывая то на Гая, то на Бранда.

— А что было двадцать лет назад, а? Ну не будьте гадами, расскажите! Меня же еще на свете не было, иначе бы я узнал и без вас…

— Перебьешься.

— Рой, ты с Эбигейл…

— Шел бы ты спать, дитя.

— Нет, ну правда?

Рой отодвинул стул, резко встал.

— На сегодня с меня семьи хватит. Мам, прости, я пойду посплю хотя бы часик. В больнице меня ждут в двенадцать, но я пойду пораньше, хочу освоиться на новом рабочем месте. И Сэнди надо проведать.

Исабель ласково кивнула.

— Иди, сынок. И не сердись на братьев. Они тебя любят. Правда, мальчики?

— Терпеть не можем!

— Не-на-ви-дим!

— Рой-дурачок!

— Я тоже вас очень люблю. Пока!

Он поднялся в свою старую комнату и улегся прямо поверх покрывала, кипя от бессильной ярости на братьев, как и много лет назад. Впрочем, как и много лет назад, ярость быстро улетучилась, а вместо нее пришли воспоминания.

Он в полной мере вкусил прелестей положения самого младшего в семье. Разница в возрасте со старшими братьями была невелика — но и Бранд, и Гай были слишком крупными, слишком шумными, слишком властными. Сколько Рой себя помнил, ему всегда и во всем приходилось догонять…

Строго говоря, он все в жизни делал назло или вопреки чему-то или кому-то. Даже врачом стал из принципа, хотя на первом же курсе медицинского колледжа грохнулся в обморок при посещении прозекторской. Превозмогая тошноту, резать лягушек и мышей. Ходил на городские бойни Остина, чтобы приучить себя к виду крови. Это было не первое преодоление в его жизни, он привык.

Он научился плавать, потому что Гай смеялся над ним. Стал хорошим наездником, потому что в корале отец звал его «девчонкой». И потерял невинность, потому что Бранд снисходительно звал его «мой непорочный братик».

Эбигейл Бриджуотер в классе сидела чуть позади и наискосок от него. Рой устанавливал в пенал крошечное зеркальце из детского микроскопа и рассматривал ноги Эбигейл — длинные, стройные, загорелые, с тонкими щиколотками и мускулистыми бедрами… Дальше, под юбкой, светлело запретное, туда смотреть было стыдно и нельзя, но он не мог оторвать глаз от зеркала, и однажды Эбигейл это заметила.

Она не рассердилась, но вести себя стала по-другому. Часто подходила к нему перед уроком, когда Рой уже сидел за партой, наклонялась, показывая что-то в тетради, спрашивала о чем-то — а он не слышал ни звука, потому что в ушах гремела кипящая от возбуждения кровь и прямо перед глазами в вырезе блузки была грудь Эбигейл, загорелые гладкие полушария, соблазнительно подхваченные ослепительно-белыми кружевами лифчика…

Дальше — больше, и на школьных вечерах они танцевали вместе, и Эбигейл прижималась к нему всем своим горячим идеальным телом, а он почти терял сознание от ее запаха, от жара кожи, от дикого желания, которому еще не знал определения.

Она снилась ему в горячечных снах, голая, прекрасная Эбигейл. Во сне он все умел и все мог, он такое с ней вытворял во сне, что ни одному «Плейбою» не снилось. Но в жизни все не так, как во сне, и Рой продолжал заикаться и робеть в разговорах с Эбигейл Бриджуотер, никак не мог набраться смелости и позвать ее на свидание…

В тот вечер Эбигейл позвонила и нарвалась на Бранда, который устраивал вечеринку с друзьями по случаю отсутствия мамы и папы. Эбигейл и Бранд мило щебетали с полчаса, пока Рой сгорал от ревности и зависти, мыкаясь в дверях комнаты, а потом Бранд отдал ему трубку, но из комнаты не вышел. Эбигейл что-то спрашивала — Рой односложно отвечал, дико стесняясь старшего брата. В конце концов она разозлилась, крикнула, что пойдет на реку одна, бросила трубку. Рой и так чувствовал себя самым несчастным на свете человеком, а в этот момент еще и Бранд горестным голосом сообщил своим друзьям, заглянувшим в комнату:

— Полюбуйтесь на моего непорочного братца! Тюфяк, каких свет не видел. Телка из трусов выпрыгивает, чтобы он ее заметил, а у него, понимаете ли, уроки! Рой, малыш, может, у тебя проблемы? Поделись со старшими…

Если бы в тот момент перед Роем была бы каменная стена — снес бы и стену. Он вылетел из дома, провожаемый ехидным смехом старшего брата, помчался вслепую, никого и ничего не замечая на своем пути.

А Эбигейл ждала его на берегу реки в своем стареньком «форде», подаренном папой…

Конечно, все было совсем не так, как в снах. Он ничего не умел, стеснялся собственного тела, боялся ее наготы — и дико, страстно желал ее, Эбигейл Бриджуотер. В ту ночь она стала его первой женщиной, а первым ли был у нее он… Тогда он в этом не разбирался, потом — не задумывался. Во всяком случае, невинность он потерял, как и положено среднестатистическому молодому американцу, на заднем сиденье автомобиля…

С той ночи жизнь волшебным образом переменилась. Эбигейл стала считать Роя своей собственностью, а он никак не мог поверить, что гуляет с самой красивой девочкой в школе. Кроме того, Эбигейл больше всего на свете боялась гнева отца — и потому была бесконечно изобретательна в уловках и хитростях для того, чтобы держать их связь в тайне.

В те годы… хотя, собственно, какая разница? И сейчас в Литл-Соноре невозможно купить презервативы, чтобы об этом не узнал через полчаса весь город. А двадцать лет назад — тем более. В июне, сразу после выпускного вечера, бледная как полотно Эбигейл в панике сообщила Рою, что беременна.