Поцелуй бабочки - Натали Вокс Страница 13

С одобрения матери в восемнадцать лет она стала жить отдельно, пошла работать в ветеринарную лечебницу. А затем завела приют для больных диких животных.

Они с матерью остались лучшими подругами, и когда мать познакомилась с Рико, именно Одри настояла на том, чтобы Эмили продала дом и положила деньги в банк на свое имя, хотя мать сорвала голос, настаивая на том, чтобы передать дом дочери. Почему Одри никогда не принимала подарков? Почему всегда предпочитала отдавать и дерзко настаивала на том, что все знает лучше других?

Ничего она не знала, если бы так было, Одри не попала бы в эту дурацкую историю. Она бы заключила с Халиганом нормальный арендный договор, предусматривающий использование земли не только под убежище для животных, но и под стоянку для автофургона с прицепом, который служил Одри домом… и который теперь находился на земле Витторио.

С головой ушедшая в собственные мысли, она села за стол, положила на тарелку котлету и салат и лениво прислушалась к тому, как Рико и мать обсуждали планы на вечер. Внезапно Одри почувствовала, что в дверях стоит Маричелли.

Пока Витторио, чуть менее задумчивый, чем обычно, опустив глаза, застегивал на запястье часы, Одри изучала его. Лицо этого человека напоминало портрет кисти великого мастера: тонкие, не слишком густые брови, высокие дерзкие скулы, идеально правильный прямой нос, красивой формы подбородок. А рот…

К этому рту ей неудержимо хотелось прильнуть губами, и Одри безмолвно застонала, борясь с приступом волнующего желания, которое мешало ей отвести глаза. Классическая форма черепа, подчеркнутая короткой стрижкой, маленькие аккуратные уши… Все в нем было пропорционально — длинные ноги, руки, широкая грудь и плечи. Даже его зубы были совершенством.

Витторио перехватил ее взгляд. Одри вздрогнула, вспыхнула, обругала себя и притворилась, будто ничуть не смущена. У него были чудесные глаза — выразительные, ясные, умные. До сих пор она видела их только туманными и потусторонними. Или насмешливыми.

Что происходит в твоей голове? — хотелось ей спросить. Какие мысли так занимают тебя? Он вопросительно поднял бровь, и Одри выпалила идиотскую фразу:

— Вы похожи на вора-домушника…

Он едва заметно улыбнулся и опустил глаза.

— Возможно… — Наконец, застегнув ремешок часов, Витторио выпрямился, подошел к столу, положил руку на плечо матери и непринужденно сказал: — Не ждите меня. Ладно? Я вернусь поздно.

Эмили улыбнулась ему, как любимому сыну.

— Ладно. Будь осторожен. Желаю приятно провести время.

— Постараюсь, — чопорно ответил Витторио, но в его глазах светилась улыбка. Он наклонился, прикоснулся губами к волосам Эмили, кивнул Рико и вышел.

А мне не кивнул, подумала Одри и покачала головой, дивясь собственной глупости.

— Куда он пошел?

— Не знаю, дорогая, неудобно спрашивать. Наверно, куда-нибудь поехал с Джованной.

Джованна? Интересно, что она собой представляет. Наверное, умная, красивая, элегантная… Вдруг Одри вспомнила, что так и не передала Витторио просьбу Алекса. Вот черт, не хватало ей новых обвинений! Она быстро поднялась и пробормотала:

— Мне надо ему кое-что сказать…

Догнав Витторио на лестничной площадке, она выпалила:

— Я забыла сказать, что Алекс просил позвонить ему, если вы хотите, чтобы он продолжал съемки.

Он остановился и обернулся. Поскольку на площадке царил полумрак, о выражении лица Маричелли можно было только догадываться.

— Забыли? — тихо переспросил он, приблизился к Одри и положил руки ей на плечи.

Одри оцепенела. Хотелось отпрянуть, но нельзя было дать ему понять, как сильно действуют на нее его прикосновения…

— Да, — вызывающе ответила она.

— В самом деле?

— Да. — Взволнованная, почти испуганная тем, как он смотрел на нее, и силой собственного влечения, от которого по спине пробежали мурашки, она переступила с ноги на ногу, пытаясь успокоиться и подавить это глупое чувство. Тем более, что он, похоже, улыбался… — Мне пора возвращаться.

— Не следует выходить из-за стола в середине обеда, — поучительно произнес он и вдруг сменил тон: — Одри, в какую игру мы с вами играем на этот раз?

— Ни в какую! Просто я забыла передать вам окончание разговора с Алексом и…

— Погнались за мной, чтобы сделать это. Того, к чему вы стремитесь, можно достичь, не тратя времени на погоню.

— Ни за кем я не гналась! И не имею ми малейшего представления, о чем вы говорите!

— Неужели? — Ведь именно этого вы и хотели… хотели с нашей первой встречи.

— Чего же, по-вашему, я хотела? — возмущенно спросила она.

— Чтобы я поцеловал вас.

— Нет! — Глаза Одри испуганно расширились. — Думаете, я хочу, чтобы вы меня поцеловали в наказание за грехи, которые существуют только в вашем воображении?

— Тогда почему вы хотите, чтобы я вас поцеловал? — мягко спросил он.

— Я вообще не хочу, чтобы вы меня целовали! Да как вы посмели предположить такое? Думаете, я нахожу вас привлекательным?

— Нет, — протянул он. — Я думаю, что возбуждаю в вас жгучее любопытство.

— Не смешите меня! — возразила Одри, всей душой желая, чтобы ее голос звучал уверенно. — Вы действительно считаете, что я хочу завязать с вами роман? Думаете, я хочу стать вашей любовницей и воплощать ваши сексуальные фантазии?

— Я не просил вас стать моей любовницей, — все так же насмешливо заметил он. — А большинство моих сексуальных фантазий давно воплощено. Я покончил с ними года в двадцать два.

— Тогда чего вы хотите?

— Я уже говорил.

— Нет, не говорили. Вы сказали что-то глупое, непонятное и совершенно абсурдное! — взорвалась она. — Объясняю вам в последний раз: я не гоняюсь за вами! Вы сами настаивали, чтобы я приехала. И вовсе не из-за земли! — добавила Одри. — Так что если кто-то кого-то преследует, то это вы! Вы заставили меня приехать, потому что думали, что имеете право вмешиваться!

— Конечно, — лениво согласился он.

— Именно вы! И вы последний мужчина на свете, с которым я хотела бы завязать роман! — Лгунья, лгунья… — Вы… вы…

— Да? — любезно осведомился он. — Продолжайте.

Сердцеед? Она до смерти перепугалась (так и не поняв почему), глубоко вздохнула и выпалила:

— Это неважно, кто вы! Сами вы играете в игры! То злой, то добрый, то опять злой… Так что давайте покончим с этим, согласны?

— Так кто же я? — настаивал он, пристально глядя на собеседницу с таким видом, словно готов ждать ответа всю ночь.

— Прекратите! — Одри заскрежетала зубами.

— Нет. Я очень хочу знать, за кого вы меня принимаете.