Тайный мир Шопоголика - Софи Кинселла Страница 13

— Здравствуйте! — нарочито радостно кричу я. — Какпоживаете?

— О, у нас все замечательно, — отвечает Мартин. — Тыслышала, что Том купил себе дом?

— Да, в Рейгейте. Потрясающая новость!

— У него там две спальни, душевая, гостиная и открытаякухня, — перечисляет он. — И в кухне дубовый гарнитур.

Я прихожу в полный восторг:

— Вот это да! Роскошно!

— Том очень гордится своим домом. Дженис! — вопит Мартин. —Посмотри-ка, кто приехал!

Через секунду за забором возникает Дженис в переднике сцветочками.

— Бекки! — восклицает она. — Как ты редко теперь тутбываешь! Уж и не помню, когда в последний раз тебя видела.

Черт, теперь я еще чувствую себя виноватой, потому что редконавещаю родителей.

— Ну, — улыбаюсь я, — знаете, как это бывает, — дела,работа, ни на что времени не хватает.

— Конечно, конечно. — Дженис кивает с видом глубокогоуважения и понимания. — Работа.

Почему-то Дженис и Мартин решили для себя, будто я —необыкновенно умный и влиятельный финансовый деятель. Я пыталась объяснить им,что это не так, но чем больше отрицала свою гениальность, тем сильнее ониубеждались, что я — финансовый супермозг. Замкнутый круг получается. И воттеперь они думают, что я — финансовый супермозг, только очень скромный.

Да, в сущности, какая разница? Строить из себя воротилуфинансового рынка даже приятно.

— Понимаете, у нас в последнее время было особенно многодел. Все из-за слияния SBG и «Рутланд Банк».

Дженис благоговейно внимает, но меня перебивает Мартин:

— Кстати, Бекки, подожди секундочку. Сейчас вернусь.

Не успеваю я и глазом моргнуть, как он исчезает.

Я неловко смотрю на сияющую Дженис и зачем-то говорю, ненайдя лучшей темы для беседы:

— Так, значит, у Тома на кухне дубовый гарнитур.

Честное слово, больше ничего не смогла придумать. УлыбаюсьДженис и жду ее ответа. Но она в ответ тоже лишь радостно мне улыбается. И тутя понимаю, что допустила огромную ошибку. Ни в коем случае не стоило заикатьсяоб этом новом доме, который купил Том. И уж тем более упоминать дубовыйгарнитур. Теперь Дженис станет думать, что я тоже очень хочу заиметь дубовыйгарнитур… Теперь она решит, что я внезапно заинтересовалась Томом, раз уж унего появился свой дом…

— Да, дуб и средиземноморский кафель, — гордо сообщает она.— Можно было выбрать каменную плитку или средиземноморский кафель, и Том выбралсредиземноморский кафель.

Меня так и подмывает сказать, что я бы выбрала каменнуюплитку, но это было бы грубо, и потому я одобряю кафель:

— Мило! — И неизвестно для чего добавляю: — Да еще двеспальни!

И что я прилипла к этому чертову новому дому?!

— Он с самого начала хотел две спальни, — делится Дженис. —Ведь никогда не знаешь, как дальше все повернется, правда? — В ее улыбкесквозит неприкрытое лукавство, и я, как последняя дура, краснею. Этого тольконе хватало! Теперь она вообразит, что я неравнодушна к Тому. Наверняка ужепредставляет нас вдвоем в этом треклятом доме, за ужином в кухне с дубовымгарнитуром.

Надо что-то сказать. Надо сказать: «Дженис, мне не нравитсяТом. Он дылда, и у него изо рта воняет». Но у кого язык повернется? И вместо этогоя говорю:

— Что ж, передайте ему от меня горячий привет.

— Обязательно, — отвечает Дженис и замолкает. — А у негоесть твой лондонский телефон?

Черт!

— Думаю, да, — вру я, радостно скалясь. — И потом, он всегдаможет найти меня здесь, если захочет.

Вот теперь все, что я ни скажу, прозвучит так, будто явкладываю в свои слова двойной смысл. Представляю, как наш разговор будетпередан Тому. «Она все время спрашивала про твой новый дом. И просила тебяпозвонить!»

Жизнь стала бы намного проще, если бы все разговоры можнобыло перематывать и стирать, как на кассете. Или хотя бы просить людей непринимать во внимание сказанное, как в суде: «Прошу изъять из протокола всеупоминания о новых домах и дубовых гарнитурах».

К счастью, в этот момент возвращается Мартин, размахиваялистом бумаги.

— Бекки, взгляни-ка на это, — просит он. — Мы уже пятнадцатьлет держим свои средства во «Флагстафф Лайф». А сейчас подумываем, не перевестили деньги в их новый дочерний фонд. Что скажешь?

Понятия не имею, что сказать. О чем он вообще? Это что,какой-то сберегательный счет? Пробегаю взглядом по бумажке, как мне кажется, свидом знатока, несколько раз важно киваю и уклончиво произношу:

— Да… Пожалуй, неплохая мысль.

— Компания прислала нам письмо, предложив более высокиепроценты на пенсионном вкладе, — говорит Мартин. — И гарантированные выплатытоже предусмотрены.

— И еще они вышлют нам швейцарские настольные часы, —вставляет Дженис.

— Хм. — Сдвигаю брови и с умным видом внимательно изучаюзаголовок письма.

«Флагстафф Лайф». Что-то знакомое. Недавно о них слышала…Кто такие «Флагстафф Лайф»? Ах да, ну как же — они устраивали вечеринку сшампанским в клубе «Сохо Сохо». Элли там напилась и призналась в любви ДэвидуСалисбери из «Таймс». Отличная была вечеринка, помнится.

— Ты хорошего о них мнения? — спрашивает Мартин.

— Конечно. В профессиональных кругах они пользуютсяуважением.

— Тогда, — довольно заключает Мартин, — мы примем ихпредложение перейти на счет с более высокими процентами.

— Думаю, чем выше процент, тем лучше. — Вряд ли с этимпоспоришь. — Но это лишь одна из возможных точек зрения.

— Что ж, — Мартин мельком взглядывает на жену, — если Беккисчитает, что это стоящее предложение…

— Я бы не стала придавать своим словам такое значение! —быстро открещиваюсь я.

— Посмотри на нее! — довольно хихикает Мартин. — Какаяскромность для финансового эксперта.

— Знаешь, Том иногда покупает твой журнал, — уведомляет меняДженис. — Не потому, что у него сейчас появилось много денег, — с ссудой на доми прочими расходами… Но он считает, что ты пишешь очень хорошие статьи! И ещеон считает, что…

— Очень приятно, — перебиваю я. — Знаете, мне пора. Радабыла с вами повидаться. Передавайте привет Тому!