Эскорт для чудовища - Анна Шварц Страница 13

И что этот мерзавец наговорил ей про предыдущий брак? Плакался, что жена была неправильная и у него руки устали отвешивать оплеухи невинной девушке?

— А ты плохо знаешь своего жениха, Дарина, — холодно замечаю я, — думаю, Смоленский не тот человек, которому нужна твоя защита. И тебе стоит уяснить простую вещь: если не хочешь, чтобы твой жених шлялся с эскортницами — разберись с ним, а не наезжай на девушек. Сейчас его, кстати, окучивает другая, с серьезными намерениями, пока мы с тобой болтаем.

— Вау, — саркастично отзывается девушка, — конечно же, я знаю своего жениха, Саша. Я знаю его с шестнадцати лет и видела, что было у него в отношениях с твоей сестрой. И, будь добра, оставь советы при себе!

— А ты оставь свои угрозы, — перебиваю я ее, чувствуя, как завожусь еще больше. Ничего она не видела. Слепая курица. Как можно было не увидеть, что произошло с моей сестрой? — и не смей говорить плохое о моей семье. Ты и пальца их не стоишь.

— Пф, — выдыхает девушка, закатив глаза. Я останавливаюсь напротив нее, ожидая, когда она отойдет и уступит мне дорогу, но Дарина поднимает руку, положив ладонь на стену, — Саша, я из обеспеченной семьи. Надеюсь, ты помнишь об этом, разговаривая со мной таким тоном. Я могу устроить тебе проблемы, если ты не уйдешь.

— А я могу устроить их тебе, — тихо сообщаю я. Наши взгляды встречаются: обжигающий и темный — Дарины, и мой, прозрачно-голубой, потому что я так и не купила линзы. Прямо-таки битва света с тьмой, — если ты не дашь мне доработать всего один вечер — я сделаю сотни сэлфи со Смоленским и отправлю их по подругам. А они те еще сплетницы. Пресса до конца жизни будет припоминать, как один мудак забил на свою беременную невесту.

— Ну ты и дрянь, — вырывается у Дарины и она сужает глаза, а я в ответ кривлю губы.

— Ты первая начала. Выпей сок и успокойся, повторяю еще раз — в штаны твоего будущего мужа я лезть не собираюсь. Я вообще буду рада сегодня же уехать домой, получив деньги за выход — так что можешь ему закатить истерику, и пусть он меня уволит.

Я убираю ее руку и ухожу, оставив в закутке. Ветер с моря кажется мне прохладным, и я ежусь, обхватывая себя за плечи. Достал меня этот мир сильно богатых людей. С другими все проще: они заводят себе содержанок, которые и слово пикнуть боятся, не то, чтобы угрожать.

Вернувшись в людное место, я почти что сразу сталкиваюсь со Смоленским. И снова я сперва чувствую запах его одеколона, а потом уже меня разворачивают за локоть. Я опускаю взгляд на его загорелые пальцы: забавно, но этот козел не носит помолвочное кольцо. Либо носит его не на том пальце — единственное украшение у него на указательном.

— Я тебя не для того нанял, чтобы искать, — его тоном можно проклясть все в радиусе километра, и я передергиваю плечами, стараясь не смотреть на мужчину, — и не для того, чтобы снимать с себя навязчивых баб…

Чертова идиотка! Мне хочется утопить ту самоуверенную девчонку. Как можно было подкатывать к мужчине, имея такую внешность, и взбесить его? Сорвала мне все планы.

Смоленский прерывается и смотрит мне за плечо. Обычно, когда мужчина видит любимую женщину — у него зрачки расширяются. Это типичная реакция организма на обьект симпатии. У Смоленского же все наоборот. Дарину он встречает взглядом, который следовало бы подарить врагу.

— Ты что тут делаешь?

— Хотела узнать, как проводит время мой жених, — фыркает за спиной Дарина, — и хотела провести время с тобой. Может, отправишь девушку домой? По-моему, ее укачивает на море. Только что она блевала вон там, я своими глазами видела.

Что? Вот врушка. У меня округляются от шока глаза, но я молчу: пять минут стыда и Кирилл Мудакович может выгнать меня, потому что ему просто-напросто станет противно от одной мысли, что меня тошнило в море.

— Оставайся здесь, — коротко роняет мне Смоленский и подходит к невесте. Дарина пятится, враждебно глядя на него, а когда Смоленский берет ее за руку, то упирается и пытается освободиться от захвата.

— Не смей меня уводить, Кирилл. Не сжимай мне руку! Мне и так плохо! — Дарина резко зажимает рот свободной рукой и бледнеет.

Не знаю уж, настолько ли она хорошая актриса или ей действительно плохо, но я отворачиваюсь, не желая смотреть на то, как мужчина унижает свою беременную невесту. Под аккомпанемент возмущений девушки, я отхожу в сторонку, делая вид, что не имею к Смоленскому никакого отношения.

— Отпусти! Я хочу провести вечер с тобой, придурок! Блин, Кирилл!

Краем глаза я замечаю, как после этих слов Дарина закрывает глаза и падает любом на грудь Смоленского. Я нервно хватаю со столика бокал с чем-то бордовым и выпиваю залпом. Надеюсь, это не я довела Дарину. Она же беременная. И в обмороке. Жаль эту идиотку, если она не играет. Я внезапно натыкаюсь на изумленный взгляд мужчины напротив, которому, видимо, принадлежал бокал, и ставлю его обратно на стол.

— Простите, — извиняюсь я, — перепутала.

Дура ты, Саша.

Ладно. Я хоть и дура, но Смоленский теперь просто эталонный мудак. Впервые в жизни мне будет стыдно появиться с мужчиной среди людей, потому что даже самые отвратительные экземпляры в обществе вели себя прилично, а не так, как повел себя Кирилл.

* * *

Я чувствую себя самым несчастным человеком, набрав себе еды и дегустируя ее в полном одиночестве. Если Дарина не уговорит Смоленского выпереть меня восвояси, то все планы освободиться сорвались. А если целую неделю я проведу бок о бок с убийцей моей сестры, и каждый раз мне на мозги будет капать Дарина, шантажируя — я вздернусь или убью кого-нибудь.

Хватит. Катя мне дорога, но спокойная жизнь моей семьи дороже. Все заходит как-то слишком далеко. Как только Смоленский вернется — я либо договариваюсь с ним мирно об отставке, либо беру и тихо ухожу. Подгадаю момент, пока он болтает с кем-нибудь, и убегу, чтобы случайно не столкнуться с ним на берегу, садясь в такси.

— Где Кирилл? — когда рядышком раздается знакомый голосок я испытываю одно желание: взять тарелку, сделать быстрое движение рукой и выплеснуть содержимое на тупое личико брюнеточки, которая меня подвела.

Она садится ко мне за столик с растерянным выражением на морде. Ути-пути. Смотрите-ка, кому-то сегодня жестоко сбили корону.

— Должен быть уже в твоей постели, — мрачно отвечаю я, — что же пошло не так, м?

— Он ушел, — она смотрит на меня так изумленно, что в другом бы случае мне стало ее жаль. Но не сейчас. Сейчас это вызывает у меня усмешку.

— Удивительно. Как тебя зовут, кстати?

— Аина.

— Круто. Могу тебе рассказать, Аина, почему это случилось: надо пользоваться не только своей грудью и задницей, но и мозгами, — я насаживаю на вилочку кусочек сухарика из «Цезаря» и отправляю его в рот. Я молодец. Я не постучала этой вилкой Аине по голове, хотя очень хотелось, — пока кто-то с менее выдающейся внешностью пытается от Кирилла избавиться, ты умудряешься его упустить.