Неожиданное наследство - Барбара Картленд Страница 13

Самым красивым особняком в Грин-Энде, без сомнения, был Манор, где когда-то жил полковник Дингл. Дом был старым, его окружал красивый сад – за которым многие поколения ухаживали любящие руки, – и парк, где со времен Карла II в тени старых дубов бегали олени. Однако никогда владельцы Манора не обладали ни авторитетом, ни властью.

Стоило Стабингтонам прийти к какому-нибудь умозаключению, как на следующий день все действовали в соответствии с этими идеями, и Кристина поняла: то, что леди Стабингтон настроена против нее, принесет ей немало проблем. Она поежилась. Она забыла о существовании этой старухи, но сейчас вспомнила ее очень хорошо: жесткое, обветренное лицо с плотно сжатыми губами и всегда суровым выражением; плохо сшитая одежда из твида, которая выглядела помятой, и фетровые шляпы, которые всегда – и зимой, и летом – были одного цвета и одной формы. Леди Стабингтон нельзя было назвать ни красивой, ни умной, однако она обладала кое-чем более важным для деревенской жизни – положением и убежденностью в собственной непогрешимости.

Даже преподобный Уильям Диллон относился к леди Стабингтон с некоторым благоговением. Она часто обсуждала с ним церковные службы, и он, несмотря на свои возражения и гнев, вынужден был поступать в соответствии с ее желаниями.

«Наверное, ничего иного и ожидать было нельзя, – подумала Кристина, оценивая собственное положение. – Маловероятно, чтобы она одобрила мое поведение, и сейчас, что бы я ни сделала, ничто не сможет изменить ее мнение».

Не раз Кристина спрашивала себя, мудро ли поступил Артур, в последнюю минуту приняв решение назначить ее опекуном над детьми и возложить на нее их воспитание. Сейчас, узнав чуть больше, она видела, как трудно ему было найти выход из сложившейся ситуации. У Денизы почти не было близких. Единственной родственницей с ее стороны была пожилая кузина, которая жила в Шотландии и которую она не любила. Ее родители всегда жили в Индии, и, как у многих детей из подобных семей, у нее было мало друзей, да и те жили далеко.

Со стороны Диллонов, насколько было известно Кристине, имелось несколько престарелых тетушек и дядюшек со своими детьми и внуками, но все они давно поссорились с ее отцом. Преподобный Уильям Диллон был с родственниками таким же безапелляционным и властным, как и со своими детьми, и в результате череда семейных скандалов оставила Диллонов, обитавших в Грин-Энде, в изоляции.

Нет, Кристина понимала, что, с одной стороны, Артур, несомненно, желал возместить ей тот ущерб, который она понесла за долгие годы его пренебрежительного отношения к ней, но с другой, выбор у него был небольшим.

В первый день пребывания в «Четырех ивах» она ускользнула от заботливого Питера и от словоохотливой миссис Поттон и одна отправилась в церковь. Она пыталась не думать о Гарри, когда прошла через крытый проход на кладбище. Лавируя между надгробиями, она приблизилась к склепу, где были похоронены отец и мать. Здесь же покоились Артур и Дениза – надписи на камне были выбиты недавно.

Кристина закрыла глаза.

– Я сделаю все возможное, Артур, – прошептала она, – все, что в моих силах. Но ты не должен винить меня, если меня постигнет неудача.

Ей показалось, что ее душа устремилась навстречу брату, где бы тот ни находился. А потом она ощутила тепло солнца на лице и на непокрытой голове и вдруг успокоилась. Артур все поймет. Если, как он верил, Дениза была рядом все то время, что он жил один, значит, сейчас они вместе заботятся о своих детях и направляют их.

Кристина улыбалась, идя от склепа к церкви. Она совсем не изменилась! Как будто бы не было этих восемнадцати лет! И вот она, юная Кристина, снова спешит на встречу с Гарри. Да, они часто встречались в церкви, и это не казалось кощунством. Ее любовь к нему будто усиливала святость и божественность здания. По сути, в то время ее молитвы были значительно более искренними. Пока она ждала его, она молилась – доверчиво, как ребенок. О том, чтобы Господь каким-то одному Ему доступным образом помог им. Она никогда не осмеливалась попросить, чтобы жена Гарри умерла. Это было для нее грехом. Но она доверяла Господу, верила в Его безграничное милосердие и в то, что Он найдет выход. Однако выход так и не нашелся, она так и не получила ответ на свои молитвы, и когда отец обнаружил, что она влюблена в Гарри, то отказал ему от дома.

«Я никогда не была хорошей актрисой», – с грустью подумала Кристина, вспоминая скандал, который разразился после того случайного вопроса отца за завтраком. Он разбушевался, он пришел в неописуемую ярость, а она, бледная и дрожащая, сидела вцепившись в край стола, чтобы не упасть в обморок.

В тот день Гарри ждали к чаю, однако Кристина договорилась перед этим встретиться с ним в церкви. Ей удалось тайком улизнуть из дома. Она будто наяву слышала, как, всхлипывая, рассказывает ему о том, что случилось.

– Сегодня он собирается потребовать, чтобы ты больше никогда – никогда – сюда не приезжал. Мы больше не увидимся. О, Гарри, Гарри!

Это был крик напуганного ребенка, и Гарри машинально обнял ее, чтобы успокоить. В этот момент снаружи зазвучали голоса. Они оба напряженно прислушались.

– Экскурсанты, – наконец прошептала Кристина.

Они выскользнули из церкви через дверь в ризнице и, перебравшись через изгородь на другом конце церковного двора, побежали через поле в лес, который принадлежал полковнику Динглу. В этом лесу они были не впервые. Узенькая тропинка вывела их на высокий склон – они называли его «наблюдательным пунктом», потому что оттуда им было видно все, их же никто заметить не мог. Землю закрывал ковер из хвои, источавшей сладковатый аромат. Заговорили они, только добравшись до своего убежища. Кристина бросилась Гарри на шею и приникла к нему всем телом.

– Я этого не вынесу, я не могу жить без тебя.

Она произнесла эти слова, не сознавая их важности. Когда же они прозвучали – казалось, их отголосок еще витает в воздухе, – они с Гарри уставились друг на друга, оба бледные.

– Ты серьезно?

Его голос был глухим и хриплым и, как почудилось Кристине, даже дрожал.

Крохотная частичка души молила ее остановиться, подумать. Однако она действовала импульсивно и быстро.

– Серьезно, Гарри, – ответила она, широко разводя руки и показывая, что полностью капитулирует перед ним. – Я не могу жить без тебя… не могу… не могу.

После этих слов Гарри подхватил ее в объятия, прижал к себе и стал страстно, жадно целовать – так, как не целовал никогда раньше. Ноги у нее стали ватными.

– Я хочу тебя, – произнес он. – Хочу безумно – я никогда так не хотел ни одну женщину. Кристина, ты уедешь со мной?

Кристину переполняли эмоции, поэтому она не могла говорить, но Гарри прочел ответ в ее глазах. Он понял все по тому, как она подставила ему для поцелуя свои губы, приоткрытые и дрожащие.

Именно в тот момент Гарри Хантер совершил единственный бескорыстный поступок в своей жизни.

Он отстранился от нее, отошел на несколько шагов и привалился к стволу дерева.