Смертельная игра - Айрис Джоансен Страница 13

С этими словами он снова исчез в тоннеле служебного прохода, и Ева повернулась к Джо.

– Ну, раз уж теперь мы в безопасности… Эй, что ты делаешь?!

Джо, который стоял посреди проезжей части и махал кому-то руками, посмотрел на нее.

– Как что? Ловлю такси.

– Но ведь это…

– Не беспокойся, твое личное, персональное такси доставит тебя в любой конец города незаметно и совершенно бесплатно.

Ева, раскрыв рот, смотрела на неприметный серый «Олдс-мобиль», который плавно подкатил к ним и остановился. За рулем сидела женщина.

– Мама? – растерянно спросила Ева. – Откуда ты здесь?

Сандра Дункан улыбнулась.

– Твой приятель Джо пригласил меня поиграть с ним в «полицейские и воры», а я не сумела ему отказать. Что, небось эти глупые репортеры поджидают вас у таможни?

– Так мне сказали, – кивнул Джо, помогая носильщику погрузить вещи в багажник автомобиля.

– Я так и подумала, когда сегодня утром увидела газеты.

Джо вручил носильщику чаевые. Ева забралась на переднее сиденье, Джо устроился на заднем, и Сандра так лихо взяла с места, что покрышки протестующе взвизгнули. Скоро они уже мчались к выезду из аэропорта.

– Это Джо тебя вызвал? – спросила Ева.

– Кто-то ведь должен был сделать это, коль скоро родная дочь не удосужилась предупредить меня о своем возвращении. – Сандра улыбнулась Еве. – Рада тебя видеть, дочка.

– Я собиралась позвонить тебе после того, как устроюсь.

– Зато теперь я могу разговаривать с тобой, пока мы не доедем до дома Джо, – Сандра смерила дочь оценивающим взглядом. – Выглядишь ты неплохо. По-моему, ты даже набрала пару фунтов. И у тебя веснушки.

– Джо мне уже говорил.

– Тебе надо было пользоваться средством от загара.

– Он и это говорил. Это были едва ли не первые его слова, которые он произнес, когда выбрался из вертолета.

– Я вижу, Джо не чужд здравого смысла.

– Иногда. – Ева рассмеялась. – Ты тоже хорошо выглядишь, ма.

Это была правда. Сандра Дункан выглядела отлично, лицо ее так и дышало здоровьем и оптимизмом.

– Как там Рон?

– Как и следовало ожидать, в полном порядке. – Глаза Сандры невольно заблестели. – Он, правда, утверждает, что я его совершенно замучила своим сексуальным аппетитом, но, по-моему, он притворяется. Все мужчины – лентяи. Кроме того, жизнь слишком коротка, чтобы можно было терять время. Нужно наслаждаться каждой минутой.

– А как твоя работа?

– Отлично.

– Но ведь сегодня рабочий день. Ты что же, прогуливаешь? Это из-за меня?

Сандра рассмеялась.

– Да, я отпросилась, но, думаю, шеф будет только рад, если сегодня я не появлюсь на службе. После публикаций в утренних газетах репортеры непременно возьмут здание суда в кольцо, чтобы получить у меня интервью. И если бы я случайно оказалась на рабочем месте, это могло бы помешать нормальному отправлению правосудия.

– Извини, мам.

– Ерунда, не извиняйся. Я лучший судебный репортер, какой только у них есть, и все об этом знают. А эта шумиха… Со временем все успокоится, как и в прошлый раз. – Она обернулась и бросила быстрый взгляд на Джо. – Сейчас мы повернем на север, к твоему коттеджу, – сказала она. – У тебя там все есть? Может быть, тебе нужно заглянуть в магазин или еще куда-нибудь?

– Нет. – Джо покачал головой. – Но я бы хотел, чтобы ты еще немного повозила нас по городу. Я должен знать наверняка, что за нами никто не следит.

– Верно. Как я сама не подумала!.. – Сандра посмотрела на дочь и нахмурилась. – Джо говорит, что шансов очень мало, Ева. Это может оказаться не Бонни.

– Мало шансов – это совсем не то же самое, что ни одного, – парировала Ева и улыбнулась. – Не бойся за меня, ма, со мной все будет в порядке. Я уверена, что справлюсь, как бы все ни обернулось.

– Знаешь, я по-прежнему не одобряю эту твою затею с поисками, – строго сказала Сандра. – Ты только зря себя мучаешь. Я тоже любила Бонни, но, ты знаешь, факты – упрямая вещь. В конце концов я заставила себя примириться с реальностью, и это самое разумное, что можно сделать в подобной ситуации.

Но Ева знала, что ее мать не примирилась с реальностью, а просто соответствующим образом изменила свои взгляды на нее и это вернуло ей душевное спокойствие. Что ж; это был поступок сильного человека, и она даже немного завидовала Сандре. Тем не менее она сказала:

– Я не хочу бежать от реальности, если ты это имеешь ввиду. Я хочу только, чтобы моя дочь покоилась в мире.

Сандра вздохнула.

– Делай что считаешь нужным. Я не собираюсь тебе мешать. Напротив, позвони мне, если потребуется моя помощь.

– Конечно, я не отступлю.

Но Сандра продолжала хмуриться, и Ева пожала ей руку.

– Не волнуйся, мама, все будет в порядке. Реконструкция черепа займет всего несколько дней, зато потом я буду знать…

Сандра поморщилась.

– Иногда, дорогая, дни бывают похожи на годы.

Ева Дункан

Дон внимательно рассматривал помещенную в газете фотографию. Ее лицо в обрамлении вьющихся рыжевато-каштановых волос казалось не просто миловидным, а очень красивым. Темно-карие глаза, смотревшие на мир из-за круглых очков в тонкой золотой оправе, были серьезными и строгими.

Впрочем, этой фотографии был как минимум год. Дон хорошо помнил, как увидел ее в газетах месяцев десять назад – увидел и поразился, как сильно изменилась эта женщина с тех пор, как в суде рассматривалось дело Фрейзера. Тогда Ева Дункан была раздавлена, уничтожена свалившимся на нее горем. На этом снимке она выглядела сильной, уверенной в себе. Этой женщине многое было под силу.

Но ей был нужен только он. Если верить статье, теперь все ее силы и решимость были направлены против него. Разумеется, Ева Дункан пока еще не знала, кто будет ее главным противником. Она только хотела разыскать свою дочь, и это обстоятельство снова сделало ее такой же уязвимой, как и несколько лет назад.

В свое время Дон много раздумывал, собираясь сделать ее своей очередной жертвой, но в конце концов отказался от этого намерения. Процесс Фрейзера вызвал в обществе слишком большой резонанс. Ева Дункан стала своего рода знаменитостью, и расправиться с ней, не подвергая себя опасности, не представлялось возможным – для этого она была слишком на виду. Да и причины убивать именно ее у Дона тогда не было – он легко мог найти себе другую жертву.

Но с тех пор много воды утекло. Много воды, много слез и много крови, и удовольствие, которое он получал от каждой расправы, притупилось, стало менее острым.