Язык чар - Сара Пэйнтер Страница 13

– Пусть так. Давай сократим.

Гвен сделала вид, что смотрит на часы.

– Одна минута. Какая короткая встреча!

– У меня просто нет сил. Перенесем на следующий раз.

– Отлично, – сдержанно сказала Гвен.

Кэм едва заметно понурился.

– Я подвезу тебя до машины.

– Спасибо.

Ехали молча. Кэм вел машину осторожно, не сводя глаз с дороги. Гвен взглянула на него один только раз – застывшие желваки на скулах, тень щетины на щеках и подбородке, темные круги под глазами. Он действительно выглядел уставшим и ничем не был ей обязан. В какой-то момент она едва удержалась, чтобы не протянуть руку и не смахнуть с плеча упавший волосок. Все в нем было знакомое и узнаваемое, как будто она годами носила его образ в каком-то уголке себя, сама об этом позабыв.

Гвен отвернулась к окну. Люди разъезжались по домам, и очередь к автобусу на остановке не поместилась на тротуаре и вытянулась на проезжую часть улицы.

– Не помню, чтобы здесь раньше было столько народу.

– У нас просто график был другой.

А ведь правда, подумала Гвен. Пока она без особого рвения корпела над учебниками, Кэм занимался какими-то своими, загадочными делами. Она встречалась с подругами, обходила пабы в ожидании открытия ночных клубов и однажды забрела в пивной сад в «Свинье и скрипке» – посмотреть, не найдется ли свободного местечка, – и он был там. Сидел на скамейке, читал «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» в обложке. Если бы он походил на студента университета, она сочла бы его жалким позером. Но на студента он не смахивал. Стертые черные ботинки и узкие джинсы выглядели по-настоящему ношеными, а не искусственно состаренными модным дизайнером. Наряд дополняла линялая черная футболка. Темные волосы падали на лицо. Поглощенный чтением, он не оторвался от книги, даже когда сидевший рядом приятель что-то сказал ему. Лишь когда тот же приятель ткнул его локтем в бок, он поднял наконец голову. И лишь тогда Гвен сообразила, что стоит как вкопанная и таращится на незнакомца, будто очумелая от любви школьница. Впрочем, так оно и было.

Гвен всегда была благодарна судьбе, что все получилось именно так. Ни мучительного ожидания, ни бессонных ночей, ни сомнений. Вот только что она пялилась на Кэма с полным пониманием, что ее мир качнулся вперед, направив в сторону парня на скамейке, а в следующий оказалась так близко, что уже трогала его, а он трогал ее, обнимал и целовал, позабыв про оставшуюся на скамейке книжку. По крайней мере, так ей все это запомнилось.

– Да, правда, – с трудом выговорила она. – Не помню, чтобы мы часто ходили за покупками.

– Нет, – коротко согласился он. Может, тоже ушел в воспоминания, подумала Гвен. Хотя вряд ли.

– Мне надо выпить, – сказал Кэм.

– Я бы с удовольствием.

– У меня есть покрепче.

Это уже лучше.

– До тебя далеко?

– Ты же знаешь: Уитком-стрит.

Гвен в ужасе посмотрела на него.

– Ты живешь с матерью?

– Нет! У меня квартира. Отдельная. С отдельным входом. – Он сделал паузу, взял себя в руки. – Верхний этаж.

– О!

– Эти дома слишком большие.

– О’кей.

– И мне нужно было жить где-то, пока проходил практику.

– Верно.

– А потом я получил работу в фирме и подумал, что будет проще остаться.

– Нет, правда, это не мое дело. – Гвен помолчала. – Как твоя мать?

Кэм криво улыбнулся.

– По-прежнему.

– Супер. – Она взглянула на часы. – Знаешь, только сейчас вспомнила, что мне завтра рано вставать. Думаю, поеду-ка я домой.

– Трусиха, – улыбнулся Кэм.

Гвен сделала строгое лицо.

– Я – женщина очень занятая.

– Ты устроила эту встречу.

– А ты нарушил договоренность. Так что мы квиты.

И снова пауза.

– Так что, выпить не зайдешь? У меня там «Саузерн комфорт».

– У меня тоже. И к моему не прилагается порция отменного ужаса. Извини.

– Да нет, ничего, – сказал Кэм. – Я и позабыл, как сильно она тебе не нравилась.

Гвен шумно вздохнула.

– Вот именно. Останови.

– Что? Нет. Мы уже почти на месте. – Он был прав – перед ними уже появился въезд на автомобильную стоянку. Кэм показал поворот и сбросил скорость.

– Останови. Нам нужно поговорить.

– Мы уже разговариваем, – бросил Кэм, но все же завернул на ближайшее свободное место.

Когда, поставив машину на ручной тормоз, он повернулся к Гвен с выражением терпеливой растерянности, она уже закипала от злости. Но слова, которые она произнесла, прозвучали четко, ясно и спокойно.

– Дело не в том, нравится или не нравится мне твоя мать. Она терпеть меня не может.

Кэм улыбнулся и едва заметно покачал головой.

– Перестань. Она, конечно, не отличается душевной теплотой, но то, что ты говоришь, это перебор.

Гвен прикусила язык, сдерживая рвущиеся наружу слова. Она сказала мне в глаза, что я тебя недостойна. Во рту появился вкус крови.

Кэм заерзал, сунул руку в карман, но так ничего и не вынул.

– Ты же бросил курить, – сказала Гвен.

– Как только понял, что на самом деле не бессмертен, – отозвался Кэм, и уголки его губ дрогнули в язвительной улыбке.

Ну почему, почему он так хорош?

– Да, такое пережить трудно, – выдавила после паузы Гвен.

Они снова замолчали. Потом Кэм сказал:

– Вообще-то, странно видеть тебя здесь.

Странно. Приятно.

– Наверно, понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть.

Гвен почувствовала, что снова закипает. Вроде бы Кэм и сказал все правильно, но что-то ее задело.

– Я не просила приезжать сюда. И устраивать с тобой разборки не собиралась.

Кэм вскинул брови.

– Я и не сказал ничего такого.

Снова этот тон. Слова уже выстраивались в предложения, но она знала, что не произнесет их. Теперь он тоже был для нее чужаком. Молчание затягивалось. Гвен поймала себя на том, что физически не может смотреть на него. И говорить не может. А еще она поняла, что если останется в машине еще на секунду, то просто расплачется.

На другом конце города, в средней школе Миллбэнк, пришло время перерыва на ланч, во время которого Кэти подверглась допросу третьей степени.

– Она превращает людей в лягушек?

– Помолчи.

– Я слышала, она танцует голая в полнолуние.