В плену страсти - Элис Детли Страница 13

— А теперь с чего начать: с хороших новостей или с плохих? — спросил Эван.

— Ты давай выкладывай по порядку, — поморщился Герберт.

— Ну, во вторник матушка помчалась обхаживать старую школьную подругу. Да ты ее знаешь, ту, которая ипохондрией страдает, — пояснил Эван. — Ушибет палец и тотчас же начинает названивать докторам и сиделкам!

— И матушка вечно все бросает и мчится ее «спасать». Не понимаю, с какой бы стати… — вздохнул Герберт.

— Женская солидарность, наверное, — пожал плечами Эван. — Как бы то ни было, сейчас ситуация обратная. Вчера матушку угораздило вывихнуть лодыжку, и отныне подруга ухаживает за ней. К слову сказать, подруге сразу полегчало. Скажу больше: врач запретил маме вставать с постели до будущей недели. — Герберт выдержал паузу и озорно усмехнулся. — Так что я поселю вас в одной комнате!

— Но это… — похолодела от ужаса Бетани.

— Ты совершенно права, дорогая: это — самая замечательная, самая прекрасная из новостей! — замурлыкал Герберт и, заключив молодую женщину в объятия, поцеловал прямо на глазах у брата.

Бетани открыла было рот, чтобы воспротивиться, но протест ее привел к совершенно непредсказуемым результатам. Герберт бессовестно воспользовался ситуацией и всеми ее преимуществами. Губы его властно прильнули к губам молодой женщины, а язык уверенно скользнул внутрь, так что Бетани вдруг почувствовала себя слабой, беспомощной и на редкость уязвимой!

И почему-то у нее пропала всякая охота сопротивляться. Вместо того чтобы оттолкнуть наглеца, ее ладони словно сами по себе легли на его плечи. Глаза непроизвольно закрылись, пальцы впились в ткань пиджака. Больше всего на свете ей сейчас хотелось обвить руками шею Герберта, всем телом прильнуть к нему, и…

Раздалось вежливое покашливание, и Бетани резко открыла глаза. Во взгляде Герберта бушевала такая буря эмоций, что молодая женщина на мгновение задумалась: неужто он потрясен, сбит с толку и взволнован этим поцелуем не меньше ее самой?

А Герберт неотрывно глядел на Бетани, выжидая, чтобы утих глухой стук сердца в груди. Он поцеловал секретаршу скорее озорства ради. Что за неописуемый ужас отразился на ее лице, когда Эван сообщил, что их поселят вместе! Большинство женщин подобной возможности только порадовались бы, а эта смотрела так, будто ее только что приговорили к двадцати годам каторжных работ.

Так все началось. А что потом?

Герберт знал: частенько случается, что неожиданность затмевает тщательно спланированное удовольствие. Ну, вроде как ужин, наспех приготовленный из того, что нашлось в холодильнике, оказывается в миллион раз вкуснее трапезы в дорогом ресторане.

Вот так оно вышло и с поцелуем. Герберт застал Бетани врасплох, и ее неподдельное изумление подарило ему неизъяснимую отраду. Просто кровь вскипела в жилах, и… Герберт сглотнул. Давно уже он не испытывал подобного возбуждения…

Вздрогнув, он с запозданием осознал, что Эван вот уже несколько минут заливается соловьем, а он ни словечка не расслышал.

— Э-э-э… прошу прощения, что помешал, — усмехнулся Эван, глядя на брата с откровенным изумлением. — Но если вы оторваться друг от друга не можете, то только скажите: я сбегаю в столовую и все улажу.

Бетани коснулась щек кончиками пальцев: так и есть, огнем полыхают. Ох, лишь бы Герберт не ляпнул брату еще чего-нибудь похуже!

— Для любовных игр у нас еще будет время, — возразил Герберт, откровенно наслаждаясь ситуацией.

Молодая женщина окинула его испепеляющим взглядом, не задумываясь о том, заметит его Эван или нет. Ну, погоди! — яснее слов говорили ее глаза.

То-то повеселимся! — взглядом ответил Герберт, лукаво изогнув бровь.

Эван недоверчиво переводил взор с брата на гостью и обратно.

— Надо сказать, я отродясь не видел, чтобы мой брат выказывал столь пылкую страсть, — улыбнулся он. — Признавайтесь, Бетани, что вы с ним сделали?

— Я просто не в силах перед ней устоять, — вздохнул Герберт.

Ох, если бы Эван только знал, что все это — хорошо разыгранный спектакль! То-то огорчился бы, подумала Бетани.

Бесконечно долгий путь до столовой по длинному, гулкому коридору, по мнению Бетани, напоминал дорогу на эшафот. И ей то и дело приходилось напоминать себе: это она оказывает Герберту услугу, а не наоборот. Кстати, при первой же возможности надо будет сказать нахалу, чтобы не смел больше лезть с поцелуями, иначе только ее тут и видели!

Но вот до их слуха донесся приглушенный гул голосов, перемежающийся музыкальным позвякиванием бокалов. Эван распахнул створчатые двери и торжественно объявил:

— Леди и джентльмены, наконец-то мы все в сборе! Слегка припозднившиеся, однако весьма и весьма желанные гости: мой брат Герберт и мисс Бетани Браун!

Перед глазами молодой женщины соткалась туманная пелена, из которой то тут, то там выплывали смутно различимые лица. Бетани вдохнула поглубже, успокаивая нервы, и постепенно картина начала проясняться. Она уже различала хрусталь, фарфор, ослепительно яркий канделябр… и пять пар любопытных глаз, устремленных точнехонько на нее!

Вот уж неудивительно! Все три дамы были в элегантных вечерних платьях, а она в своих канареечно-желтых брюках выглядела так, словно из цирка сбежала.

— Ух ты, ух ты, ух ты! — добродушно пророкотал пожилой джентльмен, сидящий в дальнем конце стола размером с теннисный корт. — Да это же молодой Хендерсон под руку с девушкой! Говорят, все на свете однажды случается в первый раз… А я уж и надежду потерял дожить до такого!

— Генерал, прошу вас, не говорите так, — отшутился Герберт. — Чего доброго, отпугнете Бетани.

Теперь, когда все глаза обратились к Герберту, гостья смогла наконец перевести дух и приглядеться к сидящим за столом.

Пожилая толстушка, с ног до головы обвешанная украшениями под стать рождественской елке, надо думать, госпожа генеральша. Хрупкая молодая женщина в красном шелковом платье простого и строгого покроя, с коротко подстриженными золотистыми волосами и точеными чертами лица, скорее всего, невеста Эвана. Недаром же на среднем пальце ее левой руки сверкает огромный сапфир!

Рядом с ней сидел молодой человек — пожалуй, ровесник Бетани, хотя выглядел он куда моложе. А уж по сравнению с Гербертом он и вовсе казался школьником.

А вот это, должно быть, Даньелл. Девушка взирала на Герберта так, словно все ее дни рождения вдруг наступили одновременно и принесли с собою целую гору подарков. До чего хороша! Нежный цвет лица, ясные, сияющие глаза и такая трогательно юная!

Герберт дотронулся до плеча своей спутницы, и та непроизвольно вздрогнула. Легкое, небрежное прикосновение было сродни электрическому разряду и при этом ободряло и успокаивало.

— Позволь тебе представить, — начал он, непринужденно улыбаясь. — Вон та красавица в алом скоро станет моей невесткой. Берил, это Бетани.