Ромео должен повзрослеть - Татьяна Бочарова Страница 13

– Да, я имею в виду студентку второго курса Ольгу Жарко, – спокойно проговорил рыжий. – Вы вчера принимали у нее зачет и не выставили оценку. Так?

– Так.

– Почему?

– Она не была готова. Не знала материал.

– Она приходила к вам неоднократно и никак не могла сдать ваш предмет. Вы намеренно травили ее?

– Я? С какой стати? Я просто хотела вложить в ее голову хоть какие-то знания и…

– Так! – Граубе с грохотом поднялся во весь свой огромный рост. – Хватит! Я сказал, прекратите этот цирк! Знания она хотела вложить!

– Почему вы на меня кричите? – Анна тоже попыталась встать, но рыжий слегка надавил ей на плечи.

– Сядьте, Акулова.

– Да что это, в самом деле? – Анна почувствовала, что еще секунда, и ее терпение лопнет. Ей неудержимо захотелось швырнуть в этих идиотов чем-нибудь тяжелым, например чугунной пепельницей, стоявшей на краю стола. – Меня вызвали в выходной день, кричат, оскорбляют. Неужели из-за неуда по алгебре можно так обращаться с преподавателем? И если уж на то пошло, то где сама Ольга? Она просила не звонить родителям, а сама вон что устроила. Я же предлагала ей позаниматься дополнительно. Где Жарко? Пусть она тоже придет сюда, в кабинет!!

Лицо директора из багрового стало мучнисто-белым. Он хотел что-то сказать, но махнул рукой и отвернулся к окну.

– Жарко не придет, – скучным тоном сказал рыжий.

– Почему?

– Оля Жарко сегодня ночью покончила с собой. Выпила сильнодействующее снотворное.

Анне показалось, что на нее рухнул потолок. Первой мыслью было, что она ослышалась. Это просто невозможно, такого быть не может. Пока она молчала, не в силах издать ни звука, рыжий положил перед ней тетрадный листок.

– Читайте.

– Что это? – с трудом выдавила Анна.

– Читайте-читайте. Это имеет к вам прямое отношение. – Голос рыжего звучал холодно и устрашающе спокойно. Анна взяла листок в руки, строчки прыгали перед глазами.

«Дорогие мама и папа, я так больше не могу. Не вижу выхода из создавшегося положения. В моей смерти прошу винить моего преподавателя, Акулову А. А. Ваша дочь Ольга». Далее шло вчерашнее число и подпись.

– Ну? – с еле уловимой ноткой нетерпения произнес рыжий. – Что скажете?

Анна подняла на него глаза, полные ужаса:

– Вы кто?

– Капитан Дроздов, следственный комитет. Я буду заниматься вашим делом.

– Моим делом? – Анна наконец обрела возможность говорить.

Граубе так и стоял у окна, но уже повернувшись к Анне и рыжему лицом.

– Николай Илларионович! – дрожащим голосом сказала Анна. – Что вы молчите? Ведь вы же знаете, я ни в чем не виновата. Эта записка… откуда, почему… я не понимаю…

Граубе отрицательно покачал головой. Его лицо было непроницаемым и мрачным, вокруг губ прорезались две глубокие морщины.

– Анна Анатольевна, это уголовное дело. Позор для нашего колледжа, пятно на весь коллектив. Вы сегодня же отстраняетесь от работы с учащимися. Вам ясно?

– Ясно. – Анна тупо уставилась в листок, в который раз перечитывая строчки, написанные корявым Ольгиным почерком. – Неужели ее не могли спасти? – обратилась она к Дроздову.

– Нет. Слишком сильный препарат, она выпила весь пузырек.

– Где она его взяла?

– Вам какая разница? – довольно грубо произнес Дроздов. – Взяла где-то. Следствие разберется. А вам надлежит явиться в следственный комитет для дачи показаний.

– Прямо сейчас? – испугалась Анна.

– Нет, я вам позвоню. Паспорт у вас с собой?

– Да.

– Дайте сюда.

Анна вынула из сумки паспорт и протянула следователю. Тот подошел к ксероксу и сделал копию. Затем отдал паспорт Анне.

– Все, идите. Вам позвонят на днях, или я, или мой помощник. Администрация предоставит вам работу, не связанную с обучением студентов. В канцелярии, например. И никуда не выезжайте из города. Поняли меня?

– Поняла. Я могу идти?

– Можете. Осторожней там на выходе.

Последних его слов Анна не поняла, поспешно спрятала паспорт и почти выбежала из директорского кабинета. Ей хотелось зарыдать, но глаза были абсолютно сухими. Перед взглядом Анны отчетливо стояло лицо Ольги, залитое слезами, с размазавшейся тушью и трясущимися губами. Как же так, девочка, что же ты натворила? Как только тебе в голову пришло? Анна стремительно прошла по коридору и свернула к турникету.

– Она! Вот она!! – резкий пронзительный крик заставил ее обернуться. Прямо перед ней стоял Жарко, все в том же кошмарном пальто, только лицо его было не красным, а землисто-серым. На нем, вцепившись ему в плечи, почти висела женщина. Ее вид заставил Анну содрогнуться: волосы всклокочены, глаза, нос и губы опухли, точно от пчелиных укусов, кокетливая норковая шубка застегнула через пуговицу.

– Убийца! – выдохнула женщина ей в лицо. – Тварь! Гадина! Ненавижу! – Она зарыдала и стала оседать на пол, длинные, покрытые алым гелем ногти скользили по коже пальто.

– Зоя, тихо, тихо, ну, успокойся, пожалуйста, – бормотал Жарко, пытаясь ее удержать.

В голове у Анны гулко застучало. Она невольно отпрянула назад и увидела, как к ним бегут двое в полицейской форме.

«Это мать Жарко», – догадалась Анна. Ей стало холодно, точно при ознобе. Рослые полисмены ловко подхватили женщину и поволокли к скамейкам. Жарко остался стоять посреди коридора, глядя на Анну в упор испепеляющим взглядом.

– Ты… я этого так не оставлю. Ты ответишь! Обещаю, ты пожалеешь, что на свет родилась. – Все это он произнес тихо, в отличие от жены. Низким, каким-то утробным голосом.

– Простите. – Анна усилием воли заставила себя взглянуть ему в глаза. – Это недоразумение. Мне очень жаль. Я… соболезную.

– Я тебя уничтожу, – прошипел Жарко.

Анна почувствовала, что от него, как и в прошлый раз, пахнет алкоголем. Она ничего больше не стала говорить и вышла на улицу. Подошла к машине, села, заблокировала двери. И тут ее затрясло. Зубы стучали, тело сотрясала крупная дрожь. Анна достала телефон и с трудом набрала Дмитрия.

– Малыш, ты уже освободилась? Так быстро? – Ей показалось, что его голос звучит будто из другой вселенной. Оттуда, где нет этого ужаса, отчаяния и мрака. – Что ты молчишь? Ты едешь домой? Я сварил гречку.

– Молодец, – замороженном тоном сказала Анна.

– Молодец, что сварил? – удивился Клюев. – Ты какая-то странная. У тебя там все в порядке? Что с документами?

– У меня не все в порядке. – Анна наконец почувствовала, как приближаются долгожданные слезы. Голос ее сорвался на полушепот: – Дима, Димочка! У меня беда.