Курок - Пенелопа Дуглас Страница 13

Я смотрел на свое отражение в зеркале, провел рукой по волосам, царапая ногтями кожу головы и впиваясь все глубже, спустился к шее.

Поспи со мной, мой сладкий. В памяти всплыло то, как я забирался в ее огромную кровать с пышным одеялом, а она прижимала меня к своему обнаженному телу.

Закрыв глаза, уперся лбом в зеркало, по-прежнему стараясь отдышаться.

– Нужно было трахнуть ее, – пробубнил себе под нос. – Нужно было заклеить ей рот, перевернуть ее и трахнуть.

Все заволокло темнотой, я проваливался в черную дыру. В горло как будто вонзались иголки.

Я достал мобильник и не глядя набрал номер. Послышались гудки, и я поднес трубку к уху.

– Дэймон? – ответила Бэнкс.

Тяжело дыша, я произнес после короткой паузы:

– Бэнкс…

– Я тебе нужна?

Я моргнул и глянул в сторону двери, проверяя, не собирался ли кто-нибудь войти.

– Времени нет.

Придется сделать это по телефону.

Однако она начала возражать.

– Дэймон…

– Твою мать, какая от тебя польза? – Я с такой силой стиснул сотовый, что тот затрещал.

Бэнкс умолкла. А я представил, как она читает в моей комнате, или делает уборку, или ухаживает за моими змеями. Мне бы хотелось, чтобы сестра оказалась здесь, тогда все прошло бы гораздо быстрее.

Сделай это. Просто сделай.

Она прочистила горло и вздохнула.

– Знаешь… – сказала Бэнкс своим лучшим недовольным тоном. – У меня есть дела. Ты только для этого мне позвонил? Господи, да ты гребаный нытик.

Мои пальцы дернулись от желания сжаться в кулак. Хорошо. Продолжай. Проскользнув в кабинку, я запер за собой дверцу.

– Ну, давай, – подначивал я. – Повтори?

– Иначе что? – парировала она. – Что ты сделаешь? Черт, ты такой слабак, бросаешься звонить мне, потому что кто-то ранил твои чувства? Кто-то наступил тебе на пальчик, малыш, да? Похоже, Майкл, Кай и Уилл делают большое одолжение богу тем, что соглашаются дышать одним воздухом с тобой.

Я стиснул челюсти.

– А я торчу здесь только ради денег, но и они уже стали мне безразличны, – продолжила Бэнкс, – потому что меня тошнит от одного вида твоего идиотского лица. Боже, меня реально достало это дерьмо.

В груди все содрогнулось, я сжимал и разжимал кулаки. Она врет. Просто выполняет поручение. Мне было необходимо, чтобы Бэнкс меня унизила, ведь одна боль заглушает другую. Сестра должна задавить ту тьму, которая пыталась вырваться наружу.

– Что? – язвительно бросила она. – Что ты скажешь? Ничего. Ты не способен даже часа продержаться вдали от меня, у тебя сразу начинаются панические атаки, словно у гребаной Барби из Малибу. Неудивительно, что я больше нравлюсь твоему папочке. Я – тот сын, которого он всегда хотел.

После этих слов я почувствовал резкую боль в животе, как будто меня пырнули ножом. Потому что мне показалось, что Бэнкс может быть права. Хоть отец и не признал ее своим ребенком, он доверял моей сестре, наделял полномочиями.

Ее. Незаконнорожденную уличную крысу, которая пошла бы по стопам мамаши-наркоманки в проституцию, если бы я в прямом смысле не выкупил ее задницу, когда ей было двенадцать лет. Она жила в особняке благодаря мне. Питалась три раза в день благодаря мне. Была в безопасности благодаря мне.

– Что ты сказала? – процедил я.

У Бэнкс перехватило дыхание. Она теряла храбрость.

– Дэймон, пожалуйста…

– Повтори!

Всхлипнув и давясь слезами, она заставила себя произнести:

– Мы каждый день смеемся над тобой после твоего ухода. – Ее голос опять окреп. – Отец не верит, что ты повзрослеешь. Он не может поручить тебе ни одного ответственного дела. Все смеются над тобой. Особенно тот парень, который сейчас трахает меня в твоей постели.

Вцепившись в верхний край двери, я покачал головой. Никто не смел притрагиваться к Бэнкс.

– Боже, ты еще из дома не вышел, а первый уже был внутри меня, – сказала она, вонзая шпильку все глубже. – Меня жестко имели все утро. Черт, иди уже на уроки и оставь нас в покое, а?

Я скрипнул зубами, представив сестру в моей кровати, и толпу людей отца, ожидающих своей очереди. Они улыбаются, глядя на нее. Наслаждаются ею. Используют. Обращаются с ней как с ничтожеством.

От подобных образов я начал пинать дверь ногой, рыча, пока она не распахнулась и не ударилась о стену.

Твою мать, да. В мгновение ока… мое тело расслабилось. Конечности ослабли, словно от усталости, и я увидел реальную картинку – как Бэнкс сидит сейчас в моей комнате одна, полностью одетая, с воротником до подбородка, плачет, а ее книги рассыпаны по полу. Потому что она невинная, чистая и самая милая девушка из всех, кого я знал.

Я заставлял ее говорить все эти гадости, потому что человек одновременно способен чувствовать только один вид боли. Мне казалось, если на меня навалится достаточно грязи, то под таким гнетом я не смогу думать. А иногда нейтрализовать все, что творилось в моей голове, удавалось только с помощью собственных жертв.

Вроде мисс Дженнингс. Или Бэнкс. Наверное, я все-таки не любил одиночество, но оно мне и не грозило, пока все остальные не станут такими же испорченными, как я сам.

Дома я мог попросить сестру сделать что-нибудь другое, чтобы остановить эту боль, но вдалеке друг от друга нам приходилось импровизировать.

Я прогнал воспоминания, всплывшие в кабинете Дженнингс, в такую даль, что сейчас даже сказать не мог, что их спровоцировало. Подойдя к раковине, открыл кран, набрал немного воды в ладони и выпил. Прохлада успокоила мой разгоряченный разум.

Последних двадцати минут словно и не было.

– Дэймон? – послышался оклик Бэнкс. – Дэймон!

Я выпрямился и поднес телефон к уху.

– Лучше? – спросила она.

– Да. – Оглядев свое лицо и волосы в зеркале, я увидел, как ярость начала рассеиваться, кожа снова побледнела. – Да…

– Пожалуйста, больше не заставляй меня делать это…

Я опустил мобильник и сбросил вызов, проигнорировав ее просьбу. Желания Бэнкс в конечном итоге не важны. Мы будем действовать так, как придется.

Поправив свою одежду, я почувствовал вибрацию и посмотрел на дисплей телефона.