Пропавшая кинозвезда - Энн Мэтер Страница 13

Его слова не более чем ирония, подумала она. Ведь именно она вправе сказать такое. Вот и тонкие пальцы, запущенные в слишком длинные черные волосы, красноречиво выдают его расстройство. Но, посмотрев на него другими глазами, Джулия вдруг осознала, что их роли каким-то образом поменялись. Нет, она по-прежнему старше его на девять лет, эти девять лет стереть невозможно. Но долгая изоляция сделала ее ранимой. Преимущество будет на его стороне, если она позволит ему понять это.

— Все совсем не так, — сказал он наконец, овладев собой, и она подумала, не проще ли злить его, чтобы одержать над ним верх. Почему бы ей не быть холодной и расчетливой? Видит Бог, у нее достаточно опыта. Беда в том, что холодной быть в ее положении довольно нелегко.

— Не так? — спросила она, сжимая рукой край рубашки и натягивая ее на груди. Разглядывая Куинна, она вдруг осознала, что он, наверное, тоже ее изучает и откровенно выпирающие через ткань соски выдают ее.

— Нет, — устало ответил Куинн, не спуская глаз с ее нервных пальцев. Он потер себе шею. — Черт возьми, Джу, именно мне здесь положено чувствовать себя обиженным. Я не уходил от тебя. Я не улетал в Лос-Анджелес, даже не попрощавшись.

Джулия сглотнула, надеясь, что он отнесет заливающую ее краску на счет жары.

— Не вижу особенных причин ворошить прошлое, — жестко возразила она. — Наш… наши отношения никогда не были серьезными.

— Возможно, для тебя. — Губы Куинна горько скривились. — Полагаю, не стоит говорить, что ты могла бы позвонить мне. А уж моя мать точно заслуживала объяснений. Я думаю, она чувствовала себя совершенно ужасно, когда ты вдруг исчезла.

— Ну ладно, у меня были на то свои причины, — отрывисто ответила Джулия, понимая, что такой разговор заведет совсем не туда, куда бы ей хотелось. Она беспомощно махнула рукой. — Да, виновата. Но других способов не было.

— А сейчас?

— Сейчас… — растерянно посмотрела на него Джулия.

— Ты собираешься выставить меня? Джулия сжала губы.

— Ты спрашиваешь как сын Изабель или как газетный репортер?

— Я уже говорил тебе. — Куинн махнул рукой.

— Я не газетный репортер. — Он помялся. — Я работаю на телевидении.

— На телевидении! — воскликнула Джулия. — И ты полагаешь, от этого мне намного легче?

— Я полагаю, тебе ни легче, ни тяжелей, — вяло ответил Куинн. — Но, хочешь ты того или нет, мы должны поговорить. — Он сделал гримасу. — Ради прошлого, если нет других причин, ради прошлого…

Джулия простонала:

— Куинн…

— Да?

Он посмотрел на нее совсем другими глазами, и Джулия, хотя и знала, что ничем ему не обязана, сдалась.

— Ну ладно, — сказала она. — Возможно, я с тобой… не слишком любезна. Но ты должен понять мои чувства. Что все это значит для меня.

— Понимаю.

— Понимаешь? — усомнилась она.

— Могу догадаться.

— Мог бы также догадаться, что я не хочу сотрудничать с вами.

— Мог бы, — Куинн кивнул головой, — конечно, мог бы. — Он показал рукой на тростниковое кресло. — Так ты позволишь мне наконец сесть?

Сейчас не было причин говорить «нет». Нечего бояться, она заставит себя справиться с ситуацией, и, если вернется Джейк, что, конечно, случится, справится и при нем. Кроме того, что ей остается? Дать ему уйти без попыток урезонить его? Провести следующие шесть месяцев в ожидании прибытия кого-то еще?

Она кивнула головой, впрочем не слишком любезно, и проследила взглядом, как он устраивается поудобнее на вышитых ею подушках. Куинн положил ногу на ногу, и, хотя при этом обнаружилось отсутствие у него носков, Джулия удивилась, как он носит такие узкие джинсы в такую жару. Плотная черная ткань второй кожей, подчеркивая его мужские достоинства, обтягивала ноги, которые она не помнила настолько длинными и мускулистыми…

От таких неосторожных мыслей у Джулии сжалось горло, и она отвернулась, порываясь сбежать на кухню.

— Думаю, ты не откажешься от кофе? — торопливо произнесла она, надеясь, что он не заметит замешательства в ее голосе. Боже праведный, она сходит с ума от этого мальчика. Она же никогда не сходила с ума от мужчин.

— Спасибо.

К ее смятению и ужасу, Куинн, очевидно, решил, что не может сидеть в одиночестве, пока она наливает кофе. Он вошел следом и оперся плечом о сводчатый проем, удивленно рассматривая ее растения и травы.

О чем он думает? — размышляла она, придерживая банку двумя руками, чтобы не просыпать ни зернышка на мраморную столешницу. Забавляется ли ее очевидной хозяйственностью? Размышляет ли, как она могла бросить карьеру ради сомнительных радостей материнства?

Он вдруг удивил ее.

— Здесь мило, — произнес он, касаясь пальцем лепестков тропического цветка, который Джулия нашла сломанным в саду, но который вновь распустился в горшке. — Я и не знал, что ты любишь садовничать. Неужели ты сама все это вырастила?

Джулия повернулась к нему с кофейником в руке.

— Полагаю, ты многого не знаешь обо мне, — стараясь говорить легко, ответила она. — Не устроиться ли нам на веранде? Там обычно обдувает бризом.

Куинн взял поданную ему чашку, и его пальцы скользнули по ее руке без признаков волнения. Она терзается душевными муками, а он, очевидно, контролирует себя.

— Ты не присоединишься ко мне? — спросил он, указывая на кофе. В его глазах вдруг мелькнула усмешка. — Или это взамен ленча, к которому я не приглашен?

— Приглашаю остаться на ленч, если ты не против, — невольно вырвалось у Джулии, и оставалось только гадать, или она невероятно умна, или невероятно глупа. Но он видел Джейка; он говорил с ним. Сейчас ей нечего скрывать. И как еще можно справиться с этой ситуацией?

— Не передумаешь?

Куинн вряд ли заигрывал, но она решила не позволять себе обманываться.

— Зачем? — сказала она. — Это та малость, которую я могу сделать. Мне бы не хотелось обижать твою мать.

Губы его сжались, но никакого ответа не последовало. Он просто наклонил голову и молча прошел за нею на веранду.

Вернулся Джейк. В руке корзинка спелой клубники, вокруг рта красно от сочных ягод.

— Этого хватит? — спросил он, показывая корзинку матери, а глаза его разглядывали неожиданного гостя. — Я видел ваш мотороллер, — добавил он и, отвлекшись, чуть не просыпал ягоды на пол. — Знаете, я умею водить. Мама научила меня. Я водил нашу машину по всему пляжу.

— Мистер Мариотт не интересуется твоими достижениями, Джейк, — нетерпеливо сказала Джулия. Ее раздражение от небрежности сына было непропорционально его мелкой оплошности. — Ради Бога, смотри, что ты делаешь! И пойди умойся. У тебя весь рот в клубничном соке.