Под небом Венеции - Кэтрин Джордж Страница 13

Когда подруга удалилась, Лаура пошла на кухню, чтобы в тишине поразмышлять о причинах молчания Доменико о своем родстве с богатой семьей Форли. Нет ничего удивительного в том, что он отказался привести ее в «Форли Палас». Персонал мог подумать, что у них серьезные отношения, а не простой курортный роман. Слава богу, она выяснила, кто такой Доменико, до того, как выложила Фен все подробности об ужинах при свечах!

Приготовив две чашки чая, Лаура направилась в гостиную, где ее мать просматривала проспекты «Локанда Верона».

— Уютное местечко, — поделилась она своими размышлениями.

— И очень недорогое. Мне дали скидку, потому что моя комната была на последнем этаже.

— Но тут о скидках ничего не упоминается, — нахмурила брови Изабелл.

Лаура долго изучала цены, затем, вскочив на ноги, схватила телефон.

— До того, как выдвигать нелепые обвинения, я позвоню синьоре Росси и попробую разобраться в ситуации.

— Не принимай это близко к сердцу, милая. С тебя взяли не больше, а меньше.

Лаура взяла телефон наверх, в свою комнату, и после долгих попыток дозвонилась до «Локанда Верона». Она перешла прямо к делу.

— Синьора Росси, я хотела спросить вас относительно моего счета. Я только что просматривала ваш проспект и не нашла там ни малейшего намека на скидки.

После продолжительной паузы синьора Росси со вздохом произнесла:

— Вы мне ничего не должны, Лаура. Разница в деньгах уплачена.

— Синьором Лоренцо Форли?

— Нет, мисс Грин, это сделал синьор Чиеза, — ответила хозяйка.

— О, понятно. Спасибо большое. Arrivederci.

Положив трубку, Лаура от негодования стиснула зубы. Неужели Доменико, он же Джиандо, сделал это в качестве расчета за ночное времяпрепровождение?

Она села на подоконник и, свернувшись в калачик, наблюдала за потоками дождя, струящимися по стеклу. Так она сидела много времени, пока не зазвонил телефон.

— Лаура, ты куда пропала? — взволнованно набросился на нее Доменико с расспросами. — С тобой все в порядке? Ты не позвонила…

— Добрый вечер, Джиандо!

— О, — вздохнул Чиеза, — я смотрю, ты уже поговорила с Фенеллой.

— И с синьорой Росси тоже. Я попросила объяснить несоответствие стоимости моего номера и суммы на счете, и она сказала, что разницу оплатил ты.

— Это такое большое преступление?

— Мне не нужна милостыня, — резко сказала Лаура, выдержав паузу. — Или это была своего рода компенсация?

— Дорогая, по телефону так сложно объясняться, — с жаром воскликнул Доменико. — Что ты имеешь в виду под этим словом?

— Мы занимались любовью, если ты помнишь.

— Разве я мог такое забыть? — Воцарилось молчание. — Ты думаешь, — догадка внезапно осенила его, — что я заплатил тебе за ночь любви?

— Я очень расстроена, Доменико. Почему ты скрыл от меня, кто ты?

На минуту воцарилось молчание.

— Все очень просто. Я хотел понравиться тебе таким, какой я есть, а не потому, что я племянник Лоренцо Форли и мне принадлежат все самые дорогие отели Венеции. Я собирался рассказать тебе правду за завтраком в день твоего отъезда, но одному постояльцу отеля стало плохо. Ему понадобилась срочная медицинская помощь, а я не перекладываю такие, проблемы на другие плечи.

— Я понимаю.

— Тогда пойми и то, что я оплатил часть счета потому, что беспокоился о тебе и хотел хоть немного облегчить твои финансовые проблемы. Но если моя забота тебя оскорбляет, — произнес Доменико холодно, — ты можешь выслать мне деньги. Arrivederci.

— Доменико, — начала Лаура, но он уже повесил трубку. Подождав минуту, она перезвонила, но он выключил телефон.

Окончательно расстроившись, она пошла в комнату к матери, чтобы поделиться с ней своей печальной историей.

Изабелл Грин выслушала ее молча.

— Дорогая, — мягко сказала она, — ты должна научиться иногда принимать знаки внимания.

— Но не деньги! Было совершенно очевидно, что у Доменико нет проблем с финансами, судя по его квартире и его одежде, но я предполагала, что он, возможно, является менеджером или кем-то в этом роде. Если бы я знала правду, то держала бы рот на замке.

— По поводу чего?

— Доменико так настаивал, чтобы я снова приехала в Венецию, что мне пришлось объяснить ему, почему я не могу этого сделать.

— Ты упомянула о нашем непростом финансовом положении?

— О да. История получилась крайне печальная.

— Он влюблен в тебя?

— Говорил, что да. Но сейчас я сомневаюсь, что это так. Он типичный венецианец: дьявольски гордый, и его легко задеть.

— В таком случае у вас много общего. С тех пор, как отца не стало, ты заняла его место в доме. — Изабелл похлопала ее на руке. — Сейчас все изменилось. Ты больше не обязана помогать мне и Эбби. Мне всего сорок семь, не забывай. Я могу преподавать еще довольно долго.

— Я очень хотела бы, чтобы ты прекратила этим заниматься.

— Но, милая моя, я люблю свою работу. Чем же я буду заниматься весь день, если не буду работать?

Лаура посмотрела на свою мать в изумлении.

— Я никогда не думала об этом с такой точки зрения. Я считала, что ты начала преподавать по необходимости.

— Так и было. Но работа помогла мне преодолеть тяжелое время, когда твоего отца не стало.

Изабелл выглядела обеспокоенной.

— Если тебе так важен этот мужчина, почему ты не можешь все исправить?

— Я бы попробовала, если бы он был простым служащим отеля, но не сейчас, когда я узнала правду. Доменико Чиеза из другого мира. Не волнуйся за меня. Я просто спишу это на легкий курортный роман и забуду о нем.

— А ты сможешь? — мягко спросила Изабелл.

— Я должна, — пожала плечами девушка. — Завтра состоится девичник Фен. Он развеет мою тоску!

Рано утром Эбби вошла в комнату с подносом в руках.

— Обслуживание номеров! Привет, сестричка! Добро пожаловать домой. Извини, что разбудила тебя, но я забежала домой за чистым фартуком, и через час ухожу на работу.

Лаура улыбнулась сестре, принимая из ее рук поднос.

— Мама сделала твой любимый омлет и настоятельно рекомендует тебе его съесть.

Надевая на голову берет и поправляя свои блестящие шикарные волосы, Эбби засмеялась.

— Ты ведь уже знаешь об удивительном везении нашей мамы? Теперь я использую заработанные в кафе деньги для поездки во Францию, а мама может уехать на те озера, которыми она так грезила. А ты отныне будешь тратить свои деньги на удовольствия, а не на меня.