Я – твой должник  - Софи Кинселла Страница 12

Потом провалилась моя затея с кейтерингом, и все пришлось менять. Это именно мама сказала: «Дорогая, многие девушки в твоем возрасте живут в родном доме» – и мне не было стыдно вернуться. Положа руку на сердце, я только обрадовалась.

Я заворачиваюсь в полотенце и выхожу на лестничную площадку, чтобы высушить волосы: там и просторней, и зеркало больше. И замираю, расслышав через шум фена какие-то звуки снизу. Это разговаривает Джейк.

Дом у нас небольшой, полы и стены тонкие. И хотя я не могу разобрать слов, тон слышен очень хорошо. Он говорит и говорит, и никто его не останавливает, и это кажется подозрительным. Как была, в полотенце, я спешу вниз.

Теперь хорошо слышно, как Джейк тянет в своей обычной вальяжной манере:

– Я же сказал, нам выпала прекрасная возможность. У этих масел мировой вкус. Но я не хочу грузить тебя подробностями, у тебя и так дел хватает. Давай я просто сделаю заказ? Бутылок десять?

Что?

Я свешиваюсь через перила, задыхаясь от негодования. Нарочно меня отослал, выбрал момент, когда мамины мысли другим заняты!

Черт. Я роняю полотенце.

Я снова второпях наматываю его на себя и направляюсь к кухне.

– Мама! – Я врываюсь к ним, грудь вздымается от гнева. – Насчет оливкового масла…

Вокруг роится воронье, но мне без разницы.

– Я уже говорила об этом с Джейком… и я правда не думаю…

Черт. Голос дрожит. Выдохлась моя храбрость. Ненавижу себя!

– Тебя это не касается, Фикси. – Джейк бросает свирепый взгляд в мою сторону.

– Касается! – Я отвечаю ему таким же взглядом.

– Джейк. Фикси, – раздается мамин спокойный голос. – Вы же знаете, что я никогда не закажу новый продукт, не узнав подробностей. Покажи мне бумаги, Джейк.

– Это твой праздник! – восклицает Джейк с нарочитой веселостью. – Ты же не будешь сейчас с этим возиться.

– Буду, – мягко сообщает она. – Дай сюда.

– Ну хорошо, – произносит Джейк наконец.

Он протягивает маме стопку бумаг, и мы ждем, пока она их просматривает. Наконец она доходит до прайс-листа, и глаза у нее лезут на лоб.

– Слишком дорого, милый, – говорит она, возвращая бумаги Джейку. – Несоизмеримо дорого. Это не для нас.

– Но это для притязательного покупателя! – заводит свое Джейк. – Это совершенно другой тип продуктов!

Но мама качает головой.

– Для амбициозных у нас пищевые красители с блестками. Но не такое.

– Мам, ну не надо так себя недооценивать, – ноет Джейк. – Прекрасно такое покупают! Правда! В «Хэрродз»…

– Может, в «Хэрродз» они это и сбывают, – спокойно обрывает его мама. – Но выставить у нас на полке оливковое масло за сотню фунтов – мало того, что мы его не продадим. Мы расстроим людей. Они будут задеты.

До меня доходит, что она права. Представляю, как Ванесса проносится по магазину, потрясая бутылкой масла. «Сто фунтов за это?! Да это грабеж средь бела дня!»

– Но…

– Нет, Джейк, – мама прерывает его так же решительно, как в десять лет, когда он нахватался взрослых грубых словечек. – Довольно. Мой ответ – нет. Папа сказал бы то же самое.

Раз речь зашла о папе, обсуждать больше нечего. Джейк косится на меня так, словно это я во всем виновата, но мне наплевать. У меня камень упал с души. Ну и дурочка же я! Поверила, будто Джейк запудрит маме мозги. Да это же мама! Она рулит.

– Пойду причешусь, – говорю я, и мама поднимает глаза. Оглядывает с ног до головы и – уж не знаю, что она во мне увидела, – улыбается, по-особенному, ободряюще и мягко.

Когда мама улыбается, на ее лице появляются морщинки. Солнечными лучиками разбегаются от глаз, покрывают щеки, глубокими бороздами пересекают лоб. Их изрядно добавило горе. Я сама заметила. И пусть другим они кажутся уродством – я вижу в них жизнь и любовь.

– Может, попросим Николь сделать тебе особую укладку? – спрашивает она и оглядывается на сестру.

– А? – Николь отрывает рассеянный взгляд от телефона. – Прекрасно, сделаю, конечно. Пошли наверх.

Знаю, маме хотелось бы, чтобы мы с Николь были ближе друг к другу. Как сестры в кино: вечно обнимаются, секретничают вместе, все такое.

Я бы и рада. Но это так же просто, как если бы масло захотело быть поближе к воде. Мы просто несовместимы.

– И Джейк, – говорит мама, когда он лезет в холодильник за пивом. – Может, сначала поможешь мне расставить кексы? Только не задень глазурь.

– Конечно, – без энтузиазма отвечает Джейк и ставит пиво на место, а я подавляю улыбку. Никто не оторвет моего братца от пива, чтобы расставить кексы. Никто, кроме мамы.