Мелодия сердца - Барбара Картленд Страница 12

— Я не устала, — ответила Илука, — хотя вчера долго не могла заснуть, думая о бедной Ханне.

— Постарайтесь забыть об этом поистине ужасном происшествии, — посоветовал Арчер, — с вами больше такого не случится.

— Надеюсь.

Всю дорогу ее мучило чувство вины, и не столько из-за Ханны, сколько из-за своего легкомыслия: одна с незнакомцем в какой-то частный дом…

По разве лучше было бы сейчас трястись одной в дилижансе, направляясь к тете Агате, в ее ужасный дом в Бердфордшире? Нет и еще раз нет!

«По крайней мере, — утешала она себя, — будет о чем вспомнить, когда придется томиться в Стоун-Хаусе. И это меня развлечет».

Если бы миссис Адопьфус узнала, ее бы хватил удар.

«Только папа меня бы понял», — подумала себя Илука.

Однако девушка прекрасно понимала: она просто ищет для себя оправдание.

Илука взглянула на мистера Арчера и увидела: он действительно очень старый. И если бы он не улыбался и не заставлял себя быть оживленным, его лицо походило бы на маску.

Конечно, ему трудно надеяться получить роль.

По крайней мере с деньгами, которые он сейчас заработает, какое-то время он сможет прожить безбедно. А вот если бы она отказалась помочь старику, то упрекала бы себя всю жизнь.

Еще раньше, чем рассчитывал мистер Арчер, они подъехали к высоким каменным воротам, над которыми красовался герб. Илука почувствовала волнение.

В конце длинной аллеи, окаймленной вековыми дубами, стояло величественное здание, построенное, как она поняла, в раннем георгианском стиле. Крылья, расходившиеся от широкого фасада, тонули в зелени. Какой прекрасный дом!

Илука увидела, что мистер Арчер тоже залюбовался зрелищем, но оба молчали, пока почтовая карета не пересекла мост, перекинутый в самом узком месте через большое озеро. По его глади величественно скользили белые и черные лебеди, гордо изогнув шеи и покачиваясь на серебре воды.

Мистер Арчер заплатил за проезд и поднимался по ступенькам с вальяжностью солидного джентльмена.

Пока они поднимались, лакеи в зеленых и желтых ливреях — наверняка это жокейские цвета графа, догадалась Илука, — поспешили вниз по ступенькам навстречу, чтобы внести багаж.

Дворецкий приветствовал их, но не так уважительно, как если бы Илука появилась здесь в качестве той, кем являлась на самом деле.

— Я думаю, сэр, — сказал он д'Арси Арчеру, — вы артисты. Ваши спальни готовы, и, согласно указаниям его светлости, они расположены рядом с гостиной, где есть пианино, которое, как думает его светлость, может вам понадобиться.

— Чрезвычайно заботливо с его стороны, — ответил мистер Арчер. — А его светлость дома?

— Нет, сэр, — покачал головой дворецкий. — Его светлость и гости на скачках.

Их повели наверх, в дальний конец коридора, где располагались две спальни и гостиная с пианино.

Инструмент выглядел здесь несколько неуместно, и Илука не сомневалась, что его принесли сюда специально для артистов. Она подумала, что действительно очень мило со стороны графа было побеспокоиться о них. Потом Илука вспомнила слова мистера Арчера о внимании графа к какой-то очень талантливой актрисе и решила: скорее всегоотнее он и знает о жизни артистов.

Багаж перенесли наверх, и тут же появились две горничные, чтобы распаковать его.

Она везла очень много вещей с собой в Бердфордшир, полагая, что хотя бы наряды развеют ее тоску и, если она будет хорошо выглядеть, жизнь станет хоть чуточку приятней. Илука велела достать только те вещи, которые понадобятся на ночь.

Потом она озадаченно посмотрела на сундук, старый и потертый, стоявший рядом с ее блестящими модными сундуками. Это не ее. Нет.

Илука собралась уже попросить перенести его к мистеру Арчеру, когда поняла: наверное, он принадлежал Люсиль Гэнимед. Потом вдруг подумала: если актриса была дублершей мадам Вестрис и пела песни, благодаря которым та обрела известность, без сомнения, у нее в сундуке мужское платье. Ее внезапно осенило: мистер Арчер надеется, что и она наденет такое!

Но Илука успокоила себя — нет, ничего подобного, она зря тревожится.

Однако от присутствия в ее комнате сундука Люсиль Гэнимед она чувствовала себя неловко и неуютно. Во-первых, потому что он принадлежал умершей женщине, во-вторых — в нем, несомненно, лежала одежда, считавшаяся нескромной и неприличной. Указав на сундук горничной, Илука сказала:

— Здесь находятся вещи, которые, так уж вышло, мне не понадобятся во время выступления. Будьте добры, уберите его отсюда и поставьте где-нибудь в гостиной до нашего отъезда.

— Хорошо, мисс, — ответила горничная.

Горничные распаковали вещи и с любопытством уставились на нее как на нечто необыкновенное.

Это позабавило Илуку. Она сменила дорожное платье на простое, но дорогое, одно из тех, что мать купила ей в Лондоне, и вышла в гостиную. Мистер Арчер уже сидел за пианино.

Продолжая играть ине оборачиваясь, он сказал:

— Такая музыка вам нравится? Его пальцы бегали по клавишам, он наигрывал мелодию, которая сразу вызвала в ее воображении цыганских музыкантов в яркой одежде, разукрашенные кибитки, резвых лошадей. Она с удовольствием слушала игру Арчера, пока он не повернулся и не сказал:

— Я жду вашего приговора, мисс Кэмптон.

— Превосходно, — ответила Илука. — По, если можно, я бы не хотела сейчас репетировать танец. Я люблю спонтанность, движения возникают сами собой, их диктует музыка.

— Это свидетельствует об истинном профессионализме! — воскликнул он. — Но все-таки, я думаю, если мне придется аккомпанировать вашему пению, надо порепетировать.

— Да, конечно, — согласилась Илука.

Однако их прервали два лакея, принесших поднос с аппетитными и тонкими, как бумага, сандвичами и горкой пирожных, которые после примитивного ленча в деревне вызвали у Илуки страстное желание съесть их немедленно.

Она заметила, что мистер Арчер ел жадно, точно боялся, что еда вот-вот исчезнет.

Старик, видно, частенько оказывался на грани голода и боялся, что подобное может снова приключиться. «Если у меня будет возможность, — подумала девушка, — я попрошу графа порекомендовать мистера Арчера друзьям. И может, хоть какое-то время ему не придется голодать, и он перестанет опасаться за завтрашний день».

После чая они попробовали исполнить две-три песни, а потом д'Арси Арчер признался — он предпочел бы. чтобы она спела «Горянку», после чего они пошли отдохнуть.

— Я хочу, чтобы вы выступили вечером как можно лучше, — сказал он. — И выглядели как Персефона, спускающаяся в подземное царство теней.

Илука рассмеялась:

— Но это будет вряд ли вежливо по отношению к нашему хозяину. И уж во всяком случае, этот потрясающе красивый дом меньше всего похож на Гадес.