Дважды два - четыре - Джейн Фэллон Страница 12

— Ну, как дела? — спросил Джошуа, и я сразу занервничала, как бы застигнутая на месте преступления. Какие дела?

— Отлично, — говорю. — Все в порядке.

Минутку посидели в молчании, пока он набирался храбрости высказать то, что задумал сказать. Джошуа изо всех сил старается не вникать в мелочные детали офисной политики. Я смотрю на свои руки, в окно на чердачные крыши магазинов через дорогу.

— Вы знаете, как мы с Мелани ценим вас, — начал он, и сердце у меня упало. Не похоже, что мне хотят повысить зарплату, и это уже полный постыдный облом, ибо я собиралась в ближайшие дни попросить о прибавке. После того как три дня проходила на курсы, где учат уверенности в себе.

— Спасибо, — поблагодарила я неизвестно за что.

— Вы неотъемлемый член компании. Все клиенты вас любят.

Пожалуй, звучит чуточку лучше. По крайней мере, не кажется, что он выдаст мне выходное пособие и укажет на дверь.

— Дело в том, — продолжал Джошуа, — что порой вы бываете… э-э-э… несколько… как бы сказать… резковатой.

— Резковатой?..

Не совсем понимаю, о чем идет речь. Сам только что сказал: клиенты меня любят; я точно знаю, что у меня хорошие взаимоотношения с продюсерами, режиссерами, ассистентами режиссеров по кастингу, с которыми приходится иметь дело. Кое с кем мы даже стали друзьями, конечно, не настоящими, а деловыми, с которыми можно выпить кофе или быстренько опрокинуть по рюмке. При этом я нередко получаю ценные подсказки насчет планирующихся постановок.

— Н-нет… — слегка замялся Джошуа, собрался с силами и выпалил: — Хотя и так можно сказать. Как я понял, Лорне иногда кажется, будто вы в чем-то стараетесь взять над ней верх…

Дальнейшего я уже не слышу: кровь от ушей прилила в мозг, чтобы его успокоить, пока я не взорвалась. Так вот в чем дело. Видно, Лорна вчера вечером после моего ухода плакалась ему в жилетку. «У-у-у… Ребекка меня угнетает!»

— Значит, она на меня жаловалась? — перебила я босса.

— Нет, конечно, — соврал он, поняв, что, возможно, усугубил ситуацию. — Я просто заметил, вчера она была немного расстроена…

Я поборола искушение уточнить, почему он считает, что Лорна расстроилась из-за меня, если она сама не пожаловалась. Какой смысл? Джошуа явно ей покровительствует. Победить невозможно, надо молчать и вернуться к работе.

— Даже не знаю, чем могла ее расстроить, если это действительно моя вина, — говорю я и добавляю: — То есть определенно не собиралась расстраивать.

— Разумеется, верю. Но… вы знаете… какая она…

Знаю. Коварная и ленивая интриганка, что еще добавить?

— …какая она чувствительная. Просто я решил побеседовать не с ней, а с вами, зная, что вы не обидитесь. По-моему, вы должны постараться наладить нормальные отношения.

Видимо, он заметил, что я побагровела, поэтому оговорился:

— Я имею в виду, что вы обе должны постараться. Напряженная атмосфера в офисе крайне мне неприятна. И вредит делу.

Я сделала глубокий вдох. Чудовищная несправедливость. Однако ссора с боссом ничего хорошего не принесет.

— Разумеется, — говорю. — Очень жалко, что вам померещилась серьезная проблема. Ее на самом деле не существует.

Он улыбнулся улыбочкой дядюшки Джоша и молвил:

— Я и сам подумал, что Лорна преувеличивает, — признавая тем самым, что она действительно жаловалась. — Как дела с фотосессией? — осведомился начальник, круто и полностью сменив тему.

— Все готово, — выдавила я улыбку. — Никаких проблем.

— Отлично поработали, — провозгласил он и опустил глаза на бумаги на своем столе.

На этой реплике я вышла.

Лорна в приемной снимает пальто. Как обычно, на пять минут опоздала. Улыбнулась мне широко и невинно, выдохнув:

— Доброе утро!

— Привет, — бросила я, постаравшись, чтобы тон звучал угрожающе, но не подсудно.

Глава 7

Вечер пятницы сказочный, замечательный — впереди два дня свободы. В пятницу вечером можно делать что хочешь. Хотя теперь я в пятницу вечером мало что делаю, только готовлю ужин, потом сижу с детьми и Дэном у телевизора. И все равно перед уходом с работы испытываю приятное волнение. Мой мир — моя раковина. Там все возможно. Все время в этом мире мое, никто мне не указывает, как его тратить. Разумеется, вы угадали, что сейчас я добавлю: кроме нынешних выходных. Вечер нынешней пятницы оккупировал враг.

Мы с Алексом и Лорной идем в ресторан. Я вступаю в персональный ад.

Столик заказан на половину восьмого, и Лорна целый день беспокойно расспрашивала, как я оденусь, во сколько прийти или, может быть, встретиться раньше, чего-нибудь выпить (последнюю мысль я отвергла). Можно подумать, будто в первый раз собирается в ресторан.

Наши дети отправляются ночевать к Изабелл. Зоя в ярости. В свои тринадцать лет она считает себя достаточно взрослой, чтобы остаться дома. Пришлось в сотый раз заверять, что так оно и есть (хотя это не так), но присматривать за братом ей еще рано. Уильям в типичной манере безумного изобретателя склонен увлекаться всякими вещами, мелкими деталями, о которых простые смертные даже не думают: пытается выяснить, почему муравей бежит по подоконнику в кухне именно таким путем, почему свет именно так отражается в оконном стекле, решает прочие интереснейшие задачи, забыв про открытые краны в ванной и пригорающие бобы в кастрюльке. Настоящая ходячая бомба.

В отличие от сестры Уильям очень рад возможности повидаться с близняшками. Он попеременно тихо и безнадежно влюбляется то в одну, то в другую. Я всегда угадываю смену объекта, когда он говорит: «Натали/Никола гораздо умнее, чем Никола/Натали» или: «У Никола/Натали волосы гораздо лучше, чем у Натали/Никола». Таскается за очередной избранницей с болезненно-влюбленным выражением лица, стараясь заинтересовать ее лягушачьей икрой, экскрементами ежа («Видишь блестящие кусочки? Это он пчел ел»), при этом девочка просто визжит: «Псих ненормальный!» — и убегает. Впрочем, сестры никогда не ссорятся, ибо Уильям не обижается, преследуя свою человеческую добычу с неторопливой преданностью зомби. А девочкам нравится, что он всегда исполняет любые их желания: добывает напитки, делает за них рутинную работу, домашние задания, нередко позволяет себя «наряжать», приходя домой с макияжем, в их платьях. Мы с Изабелл уже думали, не прекратить ли все это, не насилуют ли его девчонки, но пришли к заключению, что ничего страшного. Они мило с ним обращаются, просьбы обязательно сопровождают волшебным словом «пожалуйста». Думаю, если Уильям когда-нибудь в чем-нибудь им откажет, они не рассердятся, только он никогда не отказывает. Похоже, ему все равно. Пройдет время, и он станет прекрасным мужем для победительницы.