Мой дорогой - Тереза Медейрос Страница 12

— Может быть, вашему брату просто надоело цепляться за женскую юбку? Большинство мужчин охотнее лезут под юбку к женщинам…

— Мой брат не был из этого вашего большинства, — возмущенно оборвала его Эсмеральда.

— Значит, это и есть тот самый ваш брат, которого, как вы предполагаете, я убил?

— Конечно, у меня нет других братьев.

— Мисс Файн, вы образованная женщина, живете в культурном городе Бостоне. Не могу никак понять, как вы можете обвинять человека в таком страшном преступлении, не имея на это никаких оснований.

— Но это не так, мистер Дарлинг. У меня есть серьезное доказательство, можно сказать — неоспоримое!

Он удивленно уставился на нее, когда она вдруг стала ловко расстегивать многочисленные перламутровые пуговки высокого воротничка. Наконец она извлекла потертый конверт. Билли еле удержался от искушения заглянуть в потайное местечко. Их руки соприкоснулись, когда она передавала ему пакет, хранивший тепло ее тела.

Билли открыл конверт и высыпал его содержимое на стол: золотые карманные часы, траурная брошь, сплетенная из шелковых волос того же оттенка, что и у Эсмеральды, автоматическая серебряная ручка, сложенный листок бумаги и фотография улыбающегося молодого человека с этими самыми карманными часами.

Он потянулся, чтобы взять часы, но Эсмеральда опередила его, как будто боялась, что он может своим прикосновением осквернить драгоценную памятную вещь. Она так бережно касалась часов, что Билли даже позавидовал. Никто и никогда не касался его так нежно.

— Часы и ручка принадлежали моему отцу, — тихо проговорила Эсмеральда. — А эта брошь — из волос моей матери. Все это — вещи моего брата, мистер Дарлинг… Были его вещами до того, как его убили…

Билли внимательно изучал фотографию, но ему так и не удалось найти сходство между черноволосым юношей с ямочками на пухлых щеках и его чопорной сестрой.

— Сколько ему было лет?

— Девятнадцать. — Эсмеральда нежно погладила фотографию. — Совсем еще мальчик.

Билли невольно вспомнил собственное детство. В свои тринадцать он уже носился верхом по просторам Запада. В четырнадцать впервые убил человека и познал женщину. И то и другое произошло в одну и ту же ночь, когда старшие братья взяли его в публичный дом отпраздновать победу над неприятелем. Билли не запомнил ту проститутку, но навсегда запомнил взгляд янки, который в последний момент своей жизни протянул к нему окровавленные руки…

Билли выхватил фотографию из рук Эсмеральды и еще раз внимательно посмотрел на лицо юноши.

— Я никогда раньше не видел его, — решительно сказал он.

— В самом деле? Тогда как вы объясните вот это?

Эсмеральда схватила со стола сложенный листок бумаги и торжествующе передала его Билли. Тот удивленно посмотрел на нее, осторожно развернул бумагу и стал читать…

Здесь было все: неудавшееся ограбление почтовой кареты; невинная девушка, направляющаяся в один из мексиканских монастырей, чтобы выполнить свой обет; пылкий юноша, готовый отдать жизнь за честь своей спутницы. Странно, но все это почему-то тронуло Билли до такой степени, что он вынужден был отвернуться от Эсмеральды, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.

Он вдруг почувствовал, как ее рука легко коснулась его вздрагивающего плеча.

— Ну, ну, мистер Дарлинг, успокойтесь. Видно, у вас не такое уж жестокое сердце.

Она почти прошептала эти слова, и Билли невольно представил себе, как звучал бы ее голос ночью, при погашенной лампе, если бы они остались вдвоем…

— Даже для таких злодеев, как вы, господь всегда предоставляет возможность раскаяния и искупления.

Билли захохотал. Испуганная Эсмеральда смотрела на него — он промокал мокрые глаза, не в силах остановить истерический приступ смеха, сотрясающий тело. Наконец, успокоившись, он потряс перед Эсмеральдой листком бумаги.

— Кто бы ни написал эту галиматью, его расследование и яйца выеденного не стоит. Я никогда не занимался ограблением почтовых карет, мэм. Я ловлю и арестовываю грабителей. Возможно, вы не можете уловить, в чем тут различие, потому что выросли в Бостоне, но, уверяю вас, это совершенно разные занятия.

Эсмеральда выхватила у него из рук драгоценный листок.

— Я не понимаю… Мистер Снортон клялся, что…

— Мистер Снортон? — переспросил Билли. — Тот самый Флавил Снортон — маленький человечек с большими ушами и голосом, как у кастрированного кузнечика? Верно?

Пораженная, Эсмеральда уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Прошло какое-то время, прежде чем девушка снова обрела дар речи.

— Он представился мне как лучший детектив агентства Пинкертона, — прошептала она упавшим голосом.

Билли захотел прижать ее к себе и утешить — такой жалкий был у нее вид.

— Он никогда не работал у Пинкертона. Он просто карточный шулер-профессионал. Черт побери, его разыскивают в нескольких штатах. Да я сам гонялся за ним до самого Канзас-Сити прошлым летом… Постойте! Так вот почему ему пришло в голову мое имя, когда он подыскивал кого-нибудь на роль убийцы вашего брата!

Эсмеральда недоверчиво смотрела на Билли.

— Почему я должна вам верить? Вы заявляете, что мистер Снортон — шулер-профессионал, а сами-то вы кто?

Билли пропустил ее слова мимо ушей.

— Скажите, вы обращались в агентство лично или Снортон сам пришел к вам?

— Я отправилась в контору Пинкертона сразу, как только исчез Бартоломью, но мне отказались там помочь, потому что я не могла оплатить их услуги. Два месяца спустя ко мне явился мистер Снортон. Он сказал, что Пинкертон все это время втайне работал по моему делу, и что, если у меня найдется немного денег, чтобы финансировать его поездку на Запад… — Эсмеральда тяжело вздохнула, припоминая все, что случилось потом. — Я закрыла свою школу, продала мамино пианино. Я отдала ему все, что мне удалось собрать, оставив себе жалкие крохи, чтобы потом, когда его найдут, привезти Бартоломью домой.

— А он вместо брата прислал вам его вещи в аккуратном пакете, перевязанном бечевкой. Правильно?

Эсмеральда без сил опустилась на кровать, закрыв лицо руками. Билли пожалел о своей жестокости, когда увидел ее вздрагивающие плечи. Но не слезы были тому причиной. Она тряслась от гнева и возмущения.

— Как?! Этот несчастный коротышка! Этот жалкий, напыщенный…

Билли насторожился — неужели строгая мисс Файн осквернит свои уста ругательством?

— Этот лопоухий карлик! — закончила она, к полному его разочарованию. — О господи! Я чуть не убила невиновного человека!

На лице Билли сияла одна из его самых соблазнительных улыбок.

— Может, у меня и много достоинств, мисс Файн, но невинность не входит в их число. Если бы вы меня убили, вы могли бы просто поехать в Сайта-Фе, получить там вознаграждение и спокойно пуститься в обратный путь, будучи уверенной в том, что смерть вашего брата отомщена.