Против ветра, мимо облаков - Алла Полянская Страница 12

Алена подумала, хорошо ли поступает, приводя к Вике в дом чужого человека, но теперь уже поздно что-то менять.

— Ты посиди вот на скамеечке, я пойду, найду Викторию. Бог знает, где она сейчас может быть.

— А цветов сколько!

— Да, в цветах тут нехватки нет. Посиди, посмотри на цветы.

Алена точно знала, где найдет подругу — в малиннике за летней кухней. Там сейчас поспевают гроздья малины, и Вика собирает ее в эмалированные миски. Алена подозревала, что Вике просто нравится этот процесс, потому что на столе около кухни уже стоят две большие миски, доверху наполненные спелыми ягодами.

— Ой, сколько малины!

Вместо того чтоб остаться у калитки на скамейке и любоваться цветами, рыжая Валерия пошла за Аленой во двор, и теперь помоги ей, боже. Алена представить себе не может, как среагирует Вика на чужого человека.

— Вика!

Алена решила не тянуть с неприятным делом. К тому же Вике пора уже начать контактировать с внешним миром, и почему бы не начать сейчас? Ведь завтра все равно нужно выходить на люди, поскольку хоронят бабку Варвару, и тут уж не пойти нельзя никак.

— Чего орешь?

Вика вынырнула из-за угла, держа в руках миску, полную спелых ягод. Увидев Валерию, попятилась, но предостерегающий взгляд Алены остановил ее.

— Вот, привела к тебе покупательницу. — Алена делает страшные глаза, понимая, что Вика сейчас вполне может сбежать. — Наливки купить хочет.

— И малины. — Валерия взяла из миски ягодку. — Вот, одну миску хотя бы… А лучше две. У нас, понимаете, дети, а своих ягод нет. Ну и наливка ваша просто невероятная.

— В погребе. — Вика хмуро посмотрела на Алену. — Достала бы сама, чего меня от дел отрывать.

Алена прекрасно понимала, как вертятся сейчас винтики в голове у подруги. Ей хочется сбежать, потому что эта чужая женщина пришла из той, другой жизни, которая Вике теперь недоступна. И потому, что Вика боится встретить знакомых из той жизни. Но Валерия производит впечатление нормальной тетки, так что вряд ли можно ждать неприятностей.

— Чего я у тебя в погребе буду хозяйничать? — Алена пожала плечами. — Малины-то отпустишь человеку?

— Одну миску можно, там килограмма четыре. Найди во что пересыпать, а я достану наливку. — Вика смотрела куда-то поверх головы Валерии. — Вам малиновую?

— А еще какая есть?

— Вишневая есть и бузиновая, с мятой.

— Возьму каждой по бутылке. — Валерия достала из сумки кошелек. — И с Аленой я за молочное не расплатилась еще. Сколько с меня?

— С Аленой разговаривайте. — Вика с облегчением нырнула в погреб. — Наливка недешево вам обойдется, малина тоже не две копейки, но Алена по ценам лучше ориентируется.

На полках в погребе выстроились ряды бутылок. Вика остаток зимы разбирала записи в книге, что дала ей бабка Варвара, и к весне была уже уверена, что сумеет осуществить любой рецепт, указанный там. Старые записи разбирались тяжело, кое-где чернила выцвели, кое-где в рецептах были исправления или дополнения — другим почерком, более поздние, и Вика ощущала, как ее словно кто-то взял за руку и повел, и этот кто-то оказался доброжелательным и все понимающим.

И Вика с замиранием сердца ждала первых ягод, чтобы испробовать на них рецепты.

Но сначала зацвела сирень, и цветы сирени стали первым ее сырьем, из которого Вика сделала мыло и крем. Конечно, понадобились некоторые компоненты, их привезла Алена, но результат того стоил. Вика снова стала узнавать себя в зеркале, а это было немало.

— Держи, вот деньги. — Алена сунула ей в карман фартука купюры. — Давай, Лера, сумку свою, загрузим туда малину, а бутылки с наливкой отдельно повезешь.

— А вы говорили, мебель старая в доме… — Валерия умоляюще посмотрела на Вику. — Это у вас же, да? Я понимаю, что наглость с моей стороны, но я бы хотела посмотреть. Я не ради праздного любопытства, понимаете? У нас с подругой есть кафе — «Маленький Париж», на улице Сталеваров в Александровске, вы его знаете?

Вика кивнула — она когда-то очень любила это кафе, особенно Кошачий зал, у нее дома были стеклянные фигурки кошек, которые она приобрела в тамошнем магазинчике. Вещи пропали вместе с квартирой, но кафе она помнит, это хорошее воспоминание.

— Мы хотим открыть еще одно кафе, сделаем несколько залов в разном стиле, и вот стиль тридцатых годов прошлого века мне интересен, идеи нужны. — Валерия улыбнулась Вике. — Нет, если нельзя, то…

— Ну, пойдите и посмотрите. — Вика взяла со стола пустую миску. — Алена, покажи ей. А мне некогда…

Это был предел, дальше которого она не могла пойти. Валерия была частью той ее жизни, возврата в которую нет и не будет, и напоминать об этом Вике не требуется. И нежданная гостья — ухоженная, в ладно сидящих джинсах и голубой блузке, улыбчивая и благополучная, приехавшая на большой блестящей машине, — олицетворяет собой все то, что навсегда ушло из жизни Вики.

— Запах прекрасный в доме. — Валерия с интересом осмотрела веранду. — Дорожки самодельные?

— Бабушка Викина ткала, в летней кухне ткацкий станок до сих пор стоит. — Алена вздохнула. — Да только куда нам теперь ткать, ни материала нужного, ни сноровки. Вот, заходи и смотри.

Комната большая, Алена помнит ее столько, сколько помнит себя. Большой диван с полочками, зеркалами и откидными валиками, самодельные стулья, крашенные в белый цвет, самодельное же кресло и круглый стол, и туалетный столик-трюмо, и монументальный шкаф с резными дверцами, и портреты на стенах. Из большой комнаты три двери в спальни, одна из них Викина, в ней большая деревянная кровать с расписной спинкой и резными столбиками, небольшой туалетный столик и этажерка из лозы, в углу комод.

— Это все самодельная мебель?

— Прадед мой столяром был, делал мебель, а Викина и моя бабушки закадычными подругами были, вот прадед им мебель и сделал. Дом этот в войну не сгорел, потому что, видишь — сработан из камня, и крыт был черепицей, а не соломой или дранкой, так что это один из самых старых домов у нас. Ну и внутри Вика ничего не меняла, все осталось, как было при бабушке. Дом тоже особо не перестраивали — веранду пристроили, и все.

— Замечательно! — Валерия с удовольствием рассматривала вышитые скатерти и занавески. — А вышивал кто?

— Да все понемногу вышивали. Этим вышивкам лет по сто многим, кое-что бабушка Викина вышивала, а кое-что и Вика. — Алена кивнула на красивую дорожку, лежащую поверх круглого столика. — Вот эти маки. Вика цветы очень любит.

— Я заметила.

Что-то было в этой хмурой женщине, явно не радующейся гостям, что-то знакомое, но Валерия могла поклясться, что не была знакома с Викторией прежде. И тем не менее она не могла отделаться от ощущения, что где-то видела ее, эту Вику, живущую в доме, полном воспоминаний и теней прошлого.

— У нее, понимаешь, цветы эти растут словно сами. — Алена вздохнула. — Она их насадила полон двор — чтоб сорняки не сеялись, ну а теперь красота, конечно. Идем, а то молоко у тебя прокиснет в машине.