Любовь и смерть. Селфи - Наталья Андреева Страница 12

Экскурсия к вросшему в березу кресту не заняла много времени. Они нашли там свечные огарки и помятую траву. После трагической гибели Кристины здесь неоднократно побывали ее фанаты. Или, как сейчас говорят, фоловеры.

– Вот с этого места мы и начнем наше журналистское расследование! – с воодушевлением сказала Людмила. – Я вас уверяю: это будет сенсация! Оставайтесь с нами! Берегите себя! С вами была я, Людмила Иванова!

– Да, материала-то для сенсации пока маловато, – сразу погасила улыбку она, выйдя из кадра. И махнула рукой оператору: – Все, закругляйтесь! Езжайте в студию, монтируйте. А я тут задержусь.

Люба поняла, что теперь ее выход. Она с грустью оглядела затоптанное кладбище. Какой уж тут покой! Какое умиротворение! Словно стадо бегемотов пробежало! Вот что значит пиар! Еще неделю назад никому и дела не было до этого креста и могилы «Дракулы»! А теперь все как с цепи сорвались!

– Люба, идем, – нетерпеливо позвала ее Люська. Отвела в сторонку и горячо зашептала на ухо: – Как думаешь, с чего начать?

– Начать надо с причины, по которой кто-то осквернил могилу, – сухо сказала Люба. – Девчонки что-то видели. Или кого-то. Возможно, засняли. Это был не мертвец, а вполне живой человек. Или люди. Я предлагаю поговорить с внучкой. С той женщиной, чьего деда теперь называют новым Дракулой.

– Это дело! – обрадовалась Люська. – Пошевелись! Она уходит!

И рванула за дамой в «Шанель» с воплем:

– Вы не хотели бы принять участие в моем ток-шоу?! Вас увидит и услышит вся страна!

Дама вздрогнула и остановилась. Когда подошла Людмила, «внучка Дракулы» довольно холодно сказала:

– Если я это и сделаю, то не ради славы, а ради моего покойного дедушки. Ради его памяти.

– Да-да, расскажите, что он был за человек.

– Если у вас есть время, я предпочла бы показать вам его архив.

Люба с Апельсинчиком переглянулись.

– У нас есть время? Да сколько угодно! – хором сказали они.

– Тогда езжайте за мной, – величественно кивнула дама.

Люська отпустила съемочную группу и лихо запрыгнула в Любину машину. «Внучка Дракулы» оседлала «лексус» и моргнула фарами – поехали.

– Опять мы с тобой идем по следу преступной группы! – с воодушевлением сказала Любе лучшая подруга. – Как в старые добрые времена!

– Поменьше пафоса, – поморщилась она. – Убийство Кристины должно быть последним в серии, и ради этого стоит постараться.

– Все-таки убийство?! – всплеснула руками Людмила.

– Надо уговорить мать Кристины на эксгумацию. Я теперь знаю, что искать.

– И что?

– Не беги впереди паровоза. Сначала с «Дракулой» разберемся.

Ехали они недолго.

«Вот в этом коттеджном поселке, должно быть, находится и особняк Красильниковых», – подумала Люба, разглядывая крыши за высокими заборами. Жить за городом, в таком вот элитном поселке, давно и прочно вошло в моду. Прописку при этом, разумеется, лучше было иметь московскую. Но жить в перенаселенном городе, намертво вставшем в огромных пробках, – себя не уважать. Если ты такой богатый и успешный, то почему тогда слушаешь, как над головой орут и носятся соседские дети? Демонстрация своей успешности – дело, конечно, накладное, но многие на это идут, влезая в огромные долги. Раньше продавали душу дьяволу, а теперь банку.

Судя по домам в поселке, он был относительно молодым. Минимализм в купе с хай-теком сменили пышное «барокко нулевых», как только стало понятно, что кризис затянулся. На смену вычурности и стилю «кто во что горазд» пришли сдержанность и типовое «лучше не высовываться – дольше не ототрут от кормушки».

– Раньше у нас был дом в деревне, – сказала хозяйка, гостеприимно распахивая ворота. – Но мой муж решил, что надо идти в ногу со временем. И дедушка с ним согласился. Этот дом гораздо больше и удобнее, чем наш старый, – с гордостью сказала она.

– Да-а-а… Впечатляет… – протянула Людмила, разглядывая трехэтажный особняк «Дракулы». Стиль «дерево и пустота». Строгие чистые линии, большие окна, самые современные и дорогие отделочные материалы. – Метров триста, поди, да с гаком? Я имею в виду площадь вашего домика.

– Пятьсот.

– И большая у вас семья?

– Мы с мужем и дочь. Но она живет отдельно.

– И не тесно вам тут? – не удержалась Людмила, для которой квадратные метры, то бишь их нехватка всегда были большой проблемой.

– Это хорошее вложение денег, – пожала плечами хозяйка.

– Кстати, а как ваша фамилия? На памятнике я прочитала «Большакова Анна Семеновна». Это фамилия вашего деда?

– Да. А я Старкова. По мужу. Старкова Аграфена Дамировна.

– Господи, кто ж вас так? – опять не удержалась Люська.

– Дамир – это советское имя, так называемое революционное. Я вам все расскажу. Проходите в дом.

Через десять минут они чинно сидели в гостиной, листая фотоальбомы в пыльных сафьяновых переплетах. То и дело неслышно входила домработница, полная женщина лет пятидесяти, принося все новые угощения. В самом центре на хай-тековском столе в этой вполне современной гостиной, обставленной модной мебелью, красовался сияющий, как солнце, самовар. Причем на Любин взгляд, это был настоящий антиквариат. Не какая-нибудь аляповатая подделка «под старину».

– И много у вас такого добра? – в третий раз не удержалась Люська, ткнув пальцем в самовар.

– Память о дедушке, – пояснила хозяйка Аграфена Дамировна. – Мой дед, Большаков Платон Кузьмич, ровесник революции, – сказала она с гордостью. – Он родился 25 октября семнадцатого года, в день, когда к власти пришли большевики.

– Так ведь красный день календаря – день седьмое ноября! Это я еще из детства помню! – вмешалась Люська.

– По старому стилю это 25 октября, – вздохнула Люба. Лучшая подруга знаниями никогда не блистала. – Значит, ваш дед прожил долгую жизнь, Аграфена Дамировна? Девяносто девять лет – это вам не шутки! Воевал, должно быть?

– О! Это отдельная страница его славной биографии! Ей посвящены целые тома, этой странице! Мой дед еще в этом мае прошел с другими ветеранами по Красной площади, когда был парад! Его ордена занимают почетное место в нашем семейном музее!

Лицо у Люськи сразу стало кислым. Она бы с удовольствием послушала про Дракулу, поскольку патриотических передач на ТВ и без того хватало. И ведущих их знаменитостей тоже хватало. Правильных, хорошо воспитанных, красиво говорящих. Людмиле Ивановой, бывшей звезде скандального реалити-шоу, туда соваться не след.

Меж тем Аграфена Дамировна заливалась соловьем:

– Семья была купеческая, но Большаковы сразу поддержали новую власть. Фамилия-то какая! Большаковы! Почти Большевиковы! Мой отец тоже был партийцем, занимал большую должность. Его назвали Дамиром, что означает «Да – мир!».