Прекрасная Джоан - Молли Хейкрафт Страница 12

Балки в огромном зале украшали сотни шелковых стягов; длинные столы были уставлены серебряными кубками и золочеными тарелками. Когда мы уселись за стол и слуги вереницей потянулись в зал, неся блюда с мясом, рыбой и птицей, по залу пронесся вздох восхищения.

Король Франции Филипп-Август, сидевший по правую руку от меня, в тот день, очевидно, предпринял героическую попытку выглядеть по-королевски; его неуклюжую фигуру украшал самый пышный наряд, а на редких волосах красовался золотой обруч, украшенный драгоценными камнями. Он не прискакал, как обычно, на старой кляче, но явился на белом коне в сопровождении пятидесяти пышно разодетых рыцарей. Следом за ним прибыл Филипп Фландрский со свитой.

Прежде чем мы покончили с угощением, я поняла, что наш гость проявляет ко мне особый интерес. Его комплименты и знаки внимания были столь очевидны, что мне стало не по себе. Вначале я утешала себя мыслью, что Филипп просто пытается быть галантным – на свой, французский манер; когда он начал прикасаться под столом к моему колену, а его замечания становились все более и более фривольными, я приписала его несдержанность выпитому вину. Но заметив, что мои фрейлины смотрят на нас, широко раскрыв глаза, и украдкой шепчутся, я обернулась и взглядом попросила брата о помощи.

На лице Рика появилось немного озадаченное выражение; он не совсем понимал намерения Филиппа. Хлопнув в ладоши, он вызвал на помост музыкантов и, наклонившись к Филиппу, попросил того назвать свою любимую песню.

Учтивость требовала, чтобы Филипп выполнил его просьбу и молча выслушал заказанную песню в исполнении любимого менестреля Рика, Блонделя де Неля. Потом я увидела, что брат приказал подать ему лютню – инструмент, называемый также арфой, в игре на котором Рик был особенно искусен. И с той минуты все неотрывно смотрели и слушали, как Рик и Блондель поют вместе. Блондель был стройным юношей с нежным безбородым лицом – полная противоположность Ричарду, могучему и сильному рыжебородому великану. Никогда еще я не слышала, чтобы два голоса, столь разные, под стать их внешности, сливались воедино более гармонично, чем звонкий, высокий юношеский голос Блонделя и глубокий, сочный бас Ричарда.

Мы просили их петь снова и снова, они исполнили все песни, которые мы только могли припомнить, и начали импровизировать – иногда пели друг за другом, иногда один начинал строку, а другой ее заканчивал. Наконец, оба охрипли и, несмотря на наши просьбы: «Еще! Еще!» – не могли более пропеть ни одной ноты. Брат обнял Блонделя за плечи; лица обоих светились радостью, подаренной музыкой.

Наступила тишина. Затем Рик поднялся на свое место, взял кубок, украшенный драгоценными камнями, подозвал к себе Блонделя и передал кубок ему.

– Дар от твоего короля в день Рождества! – воскликнул он и, улыбаясь, отпустил юношу. Потом брат повернулся к Филиппу Французскому и жестом показал остальные сокровища на столе. – Выбирайте что хотите, ваше величество, – громко сказал он. – Мне доставит удовольствие, если после вас и остальные гости сделают то же.

Филипп улыбнулся мне мерзкой, жеманной улыбкой, затем взял обеими руками мой бокал и отпил с того края, где я касалась его своими губами.

– Чаша любви! – прошептал он со значением и обратился к брату: – Настал самый радостный день для всех нас, милорд. Сегодня мне более, чем когда бы то ни было, не терпится поскорее назвать вас своим братом. Пошлите за Алис, Ричард! Положим конец всем задержкам и недомолвкам. И кто знает, возможно, мы с леди Джоан решим скрепить наше родство двойными узами.

Во второй раз я переглянулась с Риком. Он принужденно улыбнулся Филиппу и с наигранной беззаботностью ответил:

– Не думаю, что пиршественный стол – подходящее место для обсуждения подобного рода дел; да и праздник Рождества – не подходящее для этого время. Не сегодня, мой дорогой друг, не сегодня, если можно.

Рука Филиппа судорожно сжала ножку моего бокала. Я увидела, как побелели костяшки его пальцев, а на лбу выступила вена.

– Нет, мы все решим сейчас! Мне надоели ваши отговорки!

Заметив любопытные и озабоченные взгляды гостей, особенно Филиппа Фландрского, сидевшего по другую сторону от Ричарда, я решила вмешаться.

– Пойдемте на мою половину, милорд, – предложила я. – Там вас никто не потревожит.

Ричард покачал головой.

– Нет, нет! – возразил он. Потом, словно решившись, он пожал плечами и развел руками. – Полагаю, вы правы, Филипп. Мне самому надоело откладывать объяснение. Соблаговолите пройти со мной в зал совета.

Когда все поднялись из-за стола, я решила во что бы то ни стало принять участие в их разговоре. Я не знала, одобряет ли Ричард предложение Филиппа скрепить наше родство «двойными узами». По своей воле я ни за что не избрала бы Филиппа своим вторым мужем. Поэтому я проследовала за двумя королями в зал совета. С нами пошли Филипп Фландрский и архиепископ Руанский. Я села в дальнем углу; остальные же расположились зa длинным столом.

Вскоре оказалась, что обсудить разрыв помолвки Ричарда и Алис в узком кругу не представляется возможным, так как все места за столом заняли французские и английские рыцари. Филипп Фландрский, видимо, по праву родства – он приходился нам свойственником и являлся вассалом короля Филиппа – взял на себя роль арбитра.

Ричард заговорил первым:

– Итак, мы собрались здесь по просьбе короля Филиппа Французского. Мы обсуждаем вопрос, из-за которого уже давно между нами произошла размолвка, – моя женитьба на леди Алис. Это правда, я давно откладываю свадьбу. Печальная правда состоит также в том, что у меня есть на то веские основания. Причина, мешающая мне жениться на леди Алис, настолько постыдна, что она делает невозможным наш союз. Однако я не могу назвать эту причину даже здесь, в этом зале.

Филипп, побагровев, вскочил на ноги и ударил кулаком по столу.

– Трусливая ложь! В том, что свадьба столько лет откладывается, может быть лишь одна причина. Видимо, его величество жених изволили передумать! Пусть же знает король Англии, знайте и вы все: если он отвергнет мою сестру Алис и женится на другой, я стану ему врагом до самой смерти!

Очевидно, Ричард слишком долго тянул с объяснением. Видимо, слухи о готовящейся женитьбе Ричарда на Беренгарии достигли ушей Филиппа.

В зале воцарилась тишина. Ричард почти с грустью взглянул на Филиппа и продолжал:

– Поверьте мне на слово, милорд король, забудьте естественный гнев, если сумеете, и выслушайте меня. Ради блага вашей сестры, ради вашего и моего блага, ради чести Франции и Англии выслушайте меня! Освободите меня от данного мной слова, но не заставляйте открывать причину отказа!

– Назовите ее! – вскричал Филипп. – Назовите – и будьте прокляты!

Тут вмешался Филипп Фландрский:

– Как избранный вами обоими арбитр, я прошу вас проявить благоразумие. Верно ли я понял, ваше величество, что даже после предупреждения короля Ричарда вы настаиваете на том, чтобы он назвал причину отказа от брака с леди Алис?