Гувернантка - Салли Лэннинг Страница 12

– Я не люблю тебя, – с отчаянием проговорила Энн. – Ни капельки. Поэтому никуда не поеду с тобой, это будет нечестно по отношению к нам обоим – я никогда не смогу дать тебе то, чего ты хочешь. – Она почувствовала, как окаменело его тело, и добавила со слабой улыбкой: – Твой суп остывает.

– Ты уверена в том, что сказала? – спросил он и, когда Энн с несчастным видом кивнула, требовательно спросил: – У тебя кто-то есть?

– Нет! – Разве может она сказать ему, что с ней творится, стоит ей оказаться в десяти футах от человека, которого презирает? – Мне действительно жаль, – пробормотала Энн. – Но я знаю, что поступаю правильно. Ты мой друг, Брюс. И я очень дорожу этим.

Брюс уронил руки, вернулся на свое место и машинально продолжил есть. Энн тоже села. Плечо болело, и казалось, что этот день никогда не кончится. Но она не могла просто так уйти – Брюс заслуживал лучшего. Она пыталась говорить с ним о работе, о приближающейся снежной буре и, когда официант наконец принес счет, готова была закричать от облегчения. Брюс отвез ее домой. Подъезжая к подъезду, он деревянным голосом сказал:

– Лучше нам некоторое время не встречаться. Если ты не возражаешь.

– Значит, мы больше не будем друзьями?

– Когда-нибудь. Только не сейчас.

– Все равно я подумываю о том, чтобы уволиться.

Она не собиралась говорить об этом Брюсу.

Он недоверчиво переспросил:

– Уволиться? С какой стати? Чем ты будешь заниматься?

– Я устала. Я делаю эту работу уже десять лет, и с меня достаточно. Мне нужен перерыв. Отдых.

– Как хорошо, что другим такие мысли в голову не приходят.

С большей твердостью она произнесла:

– Не обвиняй меня во всех смертных грехах, Брюс, пожалуйста. Все, я пошла. Береги себя, ладно? И мне действительно очень жаль, что так получилось.

Прежде чем он успел ответить, Энн выскочила из машины и поспешила к дому. Она еще не успела открыть дверь подъезда, как машина Брюса отъехала. Энн бегом поднялась по лестнице, открыла дверь квартиры, захлопнула ее за собой и прислонилась к ней спиной.

Она обидела Брюса. Очень сильно, судя по выражению его лица. Что с ней творится? Она не может ответить взаимностью хорошему человеку, храброму и достойному. А мужчина, который манипулирует своими близкими, словно фигурами на шахматной доске, пробуждает в ней страсть и желание. Это безумие. Полное безумие.

Когда на следующее утро Энн проснулась, небо было свинцовым и предвещало ледяной дождь со снегом. В отрезвляющем утреннем свете один факт оставался неопровержимым: вчера вечером она потеряла дружбу с Брюсом. И это печально. Очень печально.

Еще одна причина, для того чтобы оставить работу, решила Энн. Единственным светлым пятном было то, что плечо болело меньше. Нужно позвонить двум-трем друзьям и узнать, не разделят ли они с ней ланч, а затем отправиться по магазинам. В трудную минуту это лучшее лекарство.

Приняв душ, Энн натянула длинное яркое меланжевое платье и занялась волосами. Меланж – это вещь, думала Энн, усмехаясь своему отражению в зеркале. Хотя и не очень модная. Во всяком случае, Келли вряд ли одобрила бы ее. Подсохшие волосы облаком окружали голову. Нужно купить газету и просмотреть объявления о работе, а еще позвонить в Гарвардскую медицинскую школу. Вот уж чего она не собиралась делать – так это сидеть и оплакивать потерю Брюса… или представлять себе Мартина, летящего с Тори на юг. Все это совершенно не имело будущего.

Энн отрезала себе дыни на завтрак, когда раздался звонок в дверь. Нож выскользнул, порезав ей указательный палец. Она выругалась в сердцах. Может быть, это Брюс, пришедший в надежде, что она передумала? Обернув кровоточащий палец салфеткой, она подошла к двери и, отодвинув защелку, начала:

– Брюс, я… О, это ты.

– Да, – сказал Мартин, – это я. Что ты сделала с пальцем?

– Всего лишь порезала.

Через две секунды он был уже внутри, поставил на пол принесенный чемодан и приложил к пальцу Энн белоснежный носовой платок. Она пыталась сопротивляться.

– Ты испортил свой платок… К чему этот переполох?

– Ступай в ванную, – приказал Мартин – теперь моя очередь спасать тебя.

– Меня не нужно спасать, – сквозь стиснутые зубы проскрежетала Энн. – И вообще, что ты здесь делаешь?

Он ответил с неожиданной широчайшей улыбкой:

– О, а ты не догадываешься? Я похищаю тебя. Или, чтобы быть более точным, мы с Тори похищаем тебя. Она ждет внизу, в лимузине, – мы заехали по пути в аэропорт.

– Богатые люди не занимаются киднепингом – обычно похищают их, – огрызнулась Энн, но позволила увлечь себя в ванную, где Мартин быстро промыл и перевязал ей палец, причем сделал это очень деловито.

– Готово, – сказал он, затем оглядел ее с головы до ног. – Ты явно предпочитаешь яркие цвета.

Энн поморщилась.

– В детстве я всегда донашивала вещи Келли. Пастельные тона, которые волшебно смотрятся на ней, делают меня похожей на больного щенка.

С внезапной страстью Мартин погрузил пальцы в мягкую спутанную массу ее волос.

– Похоже, мы обречены все время возвращаться к Келли, – пробормотал он. – Скажу тебе одну вещь: ты так же отличаешься от нее, как яркий меланж от бледно-розового шелка. – Мартин склонился и поцеловал ее, пытаясь языком раздвинуть губы.

Энн стояла неподвижно, как столб, и думала о Келли, и о Тори, которую некому было защитить, кроме плюшевого медвежонка. Внезапно она изо всех сил оттолкнула Мартина. Как он смеет думать, что она поднесет ему себя на блюдечке с голубой каемочкой?

– Лети на свою Эльютеру, Мартин Крейн, – прошипела она. – Или в ад. Мне все равно, лишь бы через две секунды ноги твоей не было в моей квартире!

– Ступай переоденься, Энн, – возразил он, и с возрастающим негодованием Энн заметила, что Мартин смеется ей в лицо. – Во что-нибудь более подходящее. И не забудь солнечные очки.

– Ты не понял, не так ли? Ты просто не понял. Я не собираюсь с тобой на Эльютеру!

– Тебе придется поехать. Тори ждет тебя.

– Тори совершенно безразлично, как я поступлю.

– Я спросил у нее, хочет ли она, чтобы ты поехала.

– И что она ответила?

Мартин помедлил, припоминая разговор дословно.

– Ты была бы рада, если бы Энн поехала с нами, Тори? – спросил он.

– Если хочешь.

– Я спрашиваю, чего хочешь ты.

Тори уклончиво ответила:

– У нее красивые волосы.

– Да, не правда ли? У нее очень тяжелая работа, Тори, и я уверен, она заслужила отпуск.

– Она лучше, чем Соня.

Мартин поморщился. Он встречался с Соней достаточно долго, чтобы понять, что в жилах у нее течет холодная водица и она терпеть не может детей.