Исцеление любовью - Тесса Дэр Страница 12

Его сердце размеренно и мощно стучало совсем рядом. Иззи вцепилась в его рубашку обеими руками, спрятала лицо, придвинулась ближе к источнику неутихающего ритма и уже не слышала ничего, кроме него. Ни хлопанья крыльев, ни пронзительного писка – только ровный стук.

Наконец он поднял голову.

Иззи сделала то же самое.

– Мне показалось, вы назвали эту комнату лучшей.

– Так и есть, – ответил он. – Мыши улетели и до утра не вернутся. Теперь здесь безопасно.

Нет, в безопасности здесь она себя не чувствовала. В кишащем привидениями и живыми тварями замке воцарилась ночь. Иззи очутилась в объятиях загадочного, опасного и коварного герцога. И понятия не имела, что с ним делать. Не знала даже, что делать с самой собой.

В голову не приходило ничего, кроме нелепостей – замахать руками, возмущенно завопить… Ни в той, ни в другой мысли не было никакой пользы.

Именно в этот миг она вдруг почувствовала, что ее царапают.

Прямо за ухом.

И невольно взвизгнула.

Рэнсом уже собирался отпустить ее, когда она с неожиданной силой вцепилась в него.

– Помогите! – дрожащим шепотом взмолилась она. Ее тело тоже дрожало.

– В чем дело?

– М-м-мышь!

Он едва сдержал улыбку.

– Все «м-м-мыши» улетели, мисс Гуднайт.

– Нет, не все! Не все. Одна зацепилась за мои волосы.

– В ваших волосах ничего нет. Все это выдумки. Летучие мыши не вцепляются в человеческие волосы.

– У. Меня. В. Волосах. Мышь, – раздельно выговорила Иззи, с каждым словом повышая голос. А потом пронзительно завизжала на одной ноте: – Уберите ее!

Да, мышам действительно нечего делать в человеческих волосах. Но он забыл, что ее волосы отличаются от обычных. В этой курчавой гриве вполне мог запутаться кролик.

Запуская пальцы в густые, завитые крутыми спиралями пряди, Рэнсом опасался, как бы не попасться в эту ловушку самому.

Одно несомненно: эти волосы уже распалили его любопытство. Скорее всего, они темные. Ее чувственный голос звучал так, будто у нее темные волосы, вдобавок Рэнсом по опыту знал: большинство кудрявых девушек темноволосы. А если волосы у нее темные, то наверняка и глаза такие же.

Не успел он опомниться, как перед мысленным взглядом возник образ темноглазой красавицы в ореоле волос цвета воронова крыла, с пухлыми алыми губами.

– Не шевелитесь, – велел он.

Он запустил пальцы в густые кудри, разобрал их и ощупал голову.

– Улетела?

– Нет, все там же. Я чувствую ее. – Иззи передернулась.

– Все ясно. Вы сильная и независимая владелица замка. Вплоть до того момента, пока поблизости не появится какая-нибудь ползучая или летучая тварь. И начинается: «Ай, ой, спасите, помогите!»

Иззи глухо зарычала.

– Мышка совсем маленькая, – продолжал Рэнсом, отыскав виновницу происшествия. – Размером меньше синицы. И напугалась гораздо сильнее, чем вы.

Иззи вздохнула.

– Ну зачем люди всегда говорят одно и то же? Это ведь бесполезно.

– Хоть это и бесполезно, я отвлекаю вас разговорами, чтобы вы не смотрели на мое лицо. В прошлый раз вы лишились чувств.

– Я лишилась чувств не потому, что ваше лицо…

Шикнув на нее, он продолжал перебирать ее волосы, распутывая их и высвобождая мышь. Ни объяснений, ни извинений он выслушивать не желал.

Свободной рукой он придерживал Иззи за плечо и успокаивающе поглаживал.

Просто чтобы она не шевелилась, объяснял он себе.

В сущности, ему нет до нее никакого дела.

Он сам хотел напугать ее. Заставить сбежать из замка и от него. Именно так поступила бы любая женщина, у которой есть хоть капля здравого смысла.

Чего он совсем не хотел, так это держать ее в объятиях – теплую, доверчивую, с сердцем, трепещущим быстрее, чем крылья летучей мыши.

Он сразу почувствовал, что летучая мышь наконец оказалась на свободе и улетела, хлопая крыльями. Распутанные локоны легли ему в ладонь, шелковистые, упругие и чувственные.

– Вот и все, – объявил Рэнсом. – Она улетела.

– Вы знали, что так будет, – упрекнула она. – Про закат. И про мышей.

Отрицать это он и не пытался.

– Считайте это расплатой за вашего хорька.

– Ах вы… вы…

– Варвар? – подсказал он. – Бессердечный негодяй? Мужлан? Злодей? Все перечисленное мне знакомо – меня еще не так называли. Больше всего мне нравится «подлец». Отличное слово – «подлец».

– Вы неотесанный мерзавец, с которым меня угораздило встретиться однажды дождливым днем, но больше я не позволю ему докучать мне. – Она отстранилась и поднялась на ноги. – Все летучие мыши достанутся вам. Я ухожу.

Вот как? Она уже уходит?

Слишком легкая победа.

Рэнсом последовал за Иззи из комнаты и по коридору к лестнице, ведущей к большому залу.

– Вам незачем уходить прямо сейчас, – заговорил он. – Дождитесь хотя бы, когда вернется мой слуга. Я дам вам немного денег, слуга найдет вам экипаж в деревне…

– Мне не нужны ни деньги, ни экипаж. Я пойду пешком.

– Пешком?

– У меня есть знакомые в Ньюкасле. Вряд ли это далеко отсюда.

– О, совсем недалеко. Каких-нибудь двадцать пять миль.

Иззи замерла.

– Значит, понадобится некоторое время, чтобы добраться туда пешком. Так что лучше мне поскорее отправиться в путь.

Он двинулся за ней к выходу. Пешком до Ньюкасла, ну надо же! О чем она только думает? Может, из-за отцовских сказок она выросла совсем безмозглой? Или рассчитывает одним махом перескакивать через леса и луга, а в пути мастерить зонтики из грибов и брать себе в попутчики хоть и диких, но дружелюбных зверей?

– Но не надейтесь, что все кончено, – заявила она, забирая свой саквояж и горностая в клетке. – Вы правы, у меня действительно много друзей. Влиятельных друзей. Тысячи семей по всей Англии будут только рады приютить маленькую Иззи Гуднайт. Среди них найдутся и поверенные. – Рэнсом услышал шорох бумаг. – Так что я свяжусь с… мистером Блейлоком и мистером Риггетом, и через три года мы встретимся в суде лорда-канцлера. Прощайте, ваша светлость.

По слабому дуновению ветра сообразив, что она проходит мимо, он выбросил вперед руку и поймал ее за локоть.

– Не спешите. Что вам известно о Блейлоке и Риггете?

– Их имена значатся в купчей. Я же говорила вам – я заменяла секретаря моему отцу. Я умею читать официальные бумаги. А теперь будьте любезны отпустить меня, и мы покончим с этим не слишком дружеским прощанием.