Обнаженная тьма - Елена Арсеньева Страница 12

Александра отодвинула ведро как можно дальше (ополоснутьего, понятное дело, никому и в голову не пришло, а попросить об этом онапобоялась), попила, уткнулась лицом в рукав куртки и снова предалась смутнойдремоте, которая становилась привычным ее состоянием. Мысли плавали в голове,будто снулые рыбы, а между ними мелькали черненькие такие стрелки, состоящие избукв. Какое-то время Александра апатично наблюдала за этой картиной словно бысо стороны, а потом до нее вдруг дошло, что проворные «стрелки» – это строчки ислова прочитанного ею текста. В целом он размазался в памяти, однако кое-чтовспоминалось удивительно связно и отчетливо. Например, такие слова: «Дорогойпапочка, у тебя же много денег! Ну неужели тебе будет жаль каких-то несчастныхста тысяч для единственной дочери?!»

«Почему для единственной? – лениво думала Александра. – Акак насчет сестры? И, главное, что за бред: «У тебя же много денег». Какие, кчерту, у папаши деньги?! Да он упадет в обморок, если не то что сто тысячдолларов – сто рублей издалека увидит. Зарплату что ему, что АнгелинеВладимировне третий месяц не дают!»

И снова промелькнула, вернее, вяло поплыла мысль о том, чтоей достались какие-то редкостно тупые похитители. Идти на такой колоссальныйриск наобум, совершенно ничего не узнав о своей жертве, – это просто неукладывается в голове!

Александра уложила эту самую голову поудобнее, взбив под нейкуртку повыше, и подумала: а что, если она недооценивает своих похитителей?Что, если они знают о ее непутевом папаше нечто такое, чего не знает большеникто? Вдруг некоторое время назад он случайно завладел огромной суммой? Копалкартошку, к примеру, а вырыл на огороде клад знаменитого нижегородскогоразбойника Галани. Или вовсе Стеньки Разина! Ну, клад не клад, но около месяцаназад лихие люди ограбили машину сбербанка, и не был ли Александрин отец ихотважным предводителем? А что? Проспался после литра выпитой, умылся студенойколодезной водой, пошел вот этак лихо – и грабанул инкассаторов, положив наместе ограбления два хладных трупа… Помнится, в газетах писали как раз об этойсумме – сто тысяч долларов. Этому событию были посвящены первые колонки газет,а нижегородские банкиры по телевидению подняли дикий крик по поводу бездействиямилиции: мол, коли грабителей государственного сбербанка не ищут, то частнымбанкам вообще надеяться в случае чего не на что. Особенно пылко выступал поэтому поводу Золотов – тот самый, вызов к дочери которого, Алине, окончился дляАлександры столь плачевно.

Алина… Вызов к Алине…

Александра вдруг резко села, напряженно вглядываясь вполутьму, словно надеялась разглядеть там обрывки промелькнувшей и тут жеисчезнувшей догадки. Нет, ничего не видно!

Она зажмурилась, закусила губу – и уцепилась-таки за конецтоненькой ниточки, тянущейся к спасительному клубку, благодаря которому она,кажется, найдет выход из этого лабиринта страха.

Алина. Наверное, друзья и знакомые называют ее Аля… Алька!Конечно, друзья и знакомые называют ее Алька!

«Алька!» – услышала крик Александра, вспомнила о Косте и,как глупая курица, ринулась в ловушку, которая была расставлена для другогочеловека. Трудно представить, что похитители могли не знать потенциальнуюжертву в лицо, – но, предположим, не знали. Предположим также, что ониоказались не способны даже вблизи отличить норковую с головы до ног дочкубанкира от участковой докторицы в потертой кожаной куртке, пусть и утепленной,но все равно легкой не по сезону. Предположим, это были неправильныепохитители!

Мало надежды. Таких дураков Александра не встречала даже всамых плохих детективах. И все же, все же, все же…

Апатии и сонливости как не бывало! Не раздумывая, даже неочень-то представляя себе, что будет делать, она вскочила и ринулась к двери.Цепь натянулась, больно рванув за руку, и Александра заметалась вокруг своейненаглядной трубы, истошно крича:

– Послушайте! Идите сюда! Кто-нибудь! Скорее! Это оченьважно!

Заскрежетал засов, и дверь отворилась. На пороге выросланевысокая узкоплечая фигура.

Александра присмотрелась – и облегченно перевела дух. Онауже начала различать похитителей и поняла, что к ней пришел человек, которыйпри съемках держал переноску. Про себя она прозвала его «электриком». Славабогу, что не «кавказец», или, как его здесь называли, абрек, – с тем-тосовершенно бесполезно разговаривать, от него так и разит немытым тупым мужиком!«Оператор» больше напоминал разумного человека, однако из всех троих наиболеерассудительным Александре казался именно «электрик». Наверное, потому, что всевремя молчал.

Теперь она услышала наконец его голос: такой же тусклый иневыразительный, как и внешность:

– Чего орешь как резаная?

– Послушайте! – Александра метнулась к нему, но цепь опятьнатянулась, так что девушка чуть не упала от неожиданного рывка. – Послушайте,до меня только сейчас дошло!.. Вы считаете, я кто? Вы считаете, я – АлинаЗолотова, да?

Человек задумчиво склонил голову набок, но ничего неответил.

– Вы уверены, что похитили дочь банкира Золотова, у которогоденег и в самом деле куры не клюют, – захлебываясь, выкрикивала Александра. –Но вы страшно ошиблись! Вы перепутали! Меня зовут Александра Синцова, мой отецживет в Сергаче, он врач, как и я, только окулист. Бывший… А я – участковыйдоктор в поликлинике Советского района, Высоково – это просто мой участок, выпонимаете? И отцу, и мне самой уже два месяца зарплату не выдавали, для нассейчас даже тысяча рублей – проблема, а вы говорите…

Она умолкла – горло перехватило от неподвижности его позы,от пристального взгляда. Чудилось, ему совершенно все равно, что она тамлепечет, может быть, он даже не слышит ни слова.

Слезы закипели на глазах, но Александра заставила себясдержаться.

– Да вы можете проверить, – с трудом выговорила она. – Этоочень просто! Наша поликлиника на Ашхабадской, спросите – и вам скажут, чтоврач Синцова не выходит на работу. Позвоните мне домой, в конце концов, телефон30-39-17, там моя сестра… Проверьте! Ради бога, поймите, что произошла ошибка!Вам нужна не я, с меня вы ничего не получите!

Она осеклась: «электрик» пожал плечами, круто развернулся ивышел, не сказав ни слова. Ответом Александре было только лязганье засова.

Какое-то время она стояла неподвижно, одной рукой тиская нагруди свитер, потом, сгорбившись, вернулась в свой угол… и, упав на колени,зарыдала так, что на какое-то мгновение показалось, будто сердце вырывается сэтими мучительными рыданиями.