Великосветская дама - Стефани Лоуренс Страница 12

– Да. Я возьму эту ткань. Ну а покрой мы с вами уже обсудили.

Джорджиана повернулась как раз вовремя, чтобы заметить взгляд, которым обменялись Белла и Фэнкон. Он свидетельствовал о существующей между ними договоренности, но что именно означал, она не знала.

Ожидая, когда выбранные ею дневные платья будут упакованы, Джорджиана размышляла о том, что мадам Фэнкон вовсе не такой огнедышащий дракон, каким представляла ее Белла.

Расположившись в ландо и положив коробки с нарядами на противоположное сиденье, Белла подалась вперед, чтобы отдать распоряжение кучеру:

– Сделаем один круг по парку на удачу, а потом вернемся на Грин-стрит.

Коляска тронулась. Джорджиана сидела очень тихо, гадая, какой она предстала бы в платьях из шелка цвета морской волны или темно-желтого? Как изменился бы образ ее жизни?

Белла также хранила молчание, довольная тем, как отлично сработал ее план. Днем ранее, когда Артур возил Джорджиану к банкирам, она наведалась к модистке. Та отлично ее знала, ведь она являлась одной из лучших ее клиенток. Фэнкон вела себя весьма предупредительно, особенно после того, как Белла сообщила ей, что некий пэр, пожелавший не разглашать своего имени, весьма заинтересован в блестящем дебюте Джорджианы и не постоит за ценой. Белла усмехнулась, не сомневаясь, что модистка сразу же догадалась о личности загадочного джентльмена. Ну кто еще, как не брат, препоручил бы юную девушку заботам Беллы?

– Белла, тут, должно быть, какая-то ошибка. У нас шесть коробок вместо двух, – прервал размышления Беллы голос Джорджианы. Повернувшись, она увидела, что та хмурится, глядя на лишние коробки.

– Нет-нет, – тут же поспешила разуверить ее Белла. – Все в порядке. Я тоже купила несколько платьев. Просто не могла удержаться, увидев их на вас. Да и размер у нас одинаковый. – Белла уверяла себя, что говорит чистую правду.

Джорджиана вскинула брови, но ничего больше не сказала.

Белла вернулась к рассеянному созерцанию мостовой. Несомненно, придется выдержать суровый бой, прежде чем удастся убедить Джорджиану принять купленные ею платья. Самой ей ни одно из них не подошло бы, ведь у нее гораздо более светлая кожа, чем у Джорджианы, и волосы много темнее. Бирюзовый и темно-желтый шелк изумительно пойдут ее protégée! [2]Готовые платья доставят завтра вместе с нарядом из аметистовой ткани. Джорджи ведь не откажется признать, как глупо было бы отказаться от них?

Когда ландо завернуло в парк, Белла выпрямила спину и бросила взгляд на спокойно сидящую рядом Джорджиану. Какой бы скромной девушка ни казалась, на все имела собственное мнение, подумала она. Возможно, Джорджиана заупрямится и не примет платья, сочтя это признаком благотворительности. Белла же не сомневалась, что Доминик одобрил бы такое вложение его денег. Особенно если бы своими глазами увидел Джорджиану в платье из темно-желтого шелка. Ну а Джорджиана должна быть благодарной Доминику и стремиться угодить ему. Белла решила воспользоваться именем брата как весомым аргументом, если в том возникнет необходимость.

– Сегодня днем моя очередь принимать гостей, – сообщила Белла, поспешно вбегая в расположенную на первом этаже гостиную.

Джорджиана подняла голову от журнала, который лениво листала. Нынче утром, облаченная в одно из своих новых платьев – то, что было сшито из нежного голубовато-сиреневого батиста, – она чувствовала себя гораздо увереннее, и элегантность Беллы больше не повергала ее в уныние. Перехватив брошенный на нее Беллой украдкой взгляд, она приглашающе вскинула бровь.

– Нам нужно придумать историю, которую мы станем рассказать, когда люди будут интересоваться твоим здесь пребыванием.

– Как насчет правды? – предложила Джорджиана, не вполне уверенная, что имеет в виду ее подруга.

– Да, разумеется, нужно говорить правду. Но не кажется ли тебе, что открыть всю правду будет неумно?

На лице Джорджианы отразилось смущение, и Белла пояснила:

– Понимаешь ли, если ты сообщишь людям о том, как на самом деле познакомилась с Домиником, тебя могут неправильно понять. К тому же придется рассказать и о Чарльзе тоже. Моя дорогая, если ты в самом деле желаешь найти себе достойное место, не следует упоминать о родстве с подобным человеком.

Белла долго размышляла над тем, как ей лучше поговорить со своей подопечной на эту деликатную тему, и теперь внимательно всматривалась ей в лицо, чтобы понять, как будет воспринят ее намек. Джорджиана нахмурилась. Ее мысли отражались у нее на лице.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, – честно ответила Белла, – что Чарльз – не самая лучшая рекомендация. Разумнее будет просто умолчать о нем. Нам всего-то и нужно, что решить, зачем ты приехала погостить ко мне. Полагаю, разумнее всего будет сказать, что мы познакомились много лет назад в Кэндлвике, еще до твоего отъезда в Италию, и так сдружились, что с тех пор поддерживаем переписку. В таком случае вполне естественно, что, вернувшись в Англию и узнав о смерти дяди, ты решила остановиться в моем лондонском доме. Вполне правдоподобная история, как тебе кажется?

Джорджиана ничего не ответила, и Белла привела решающий аргумент:

– Ты ведь не хочешь поставить Доминика в затруднительное положение, не так ли?

Поставить лорда Элтона в затруднительное положение? Джорджиана не сразу поняла, к чему клонит подруга. Потом в ее сознании всплыло полотно Фрагонара… и образ его светлости, каким она видела его в последний раз.

– Ах.

Ну конечно. Мысленно Джорджиана дала себе хорошую затрещину. Хотя ее визит к лорду Элтону не имел последствий, общество может воспринять все по-иному. Она посмотрела Белле в лицо:

– Я сделаю так, как ты сочтешь нужным. Ни в коем случае не хочу, чтобы у твоего брата из-за меня возникли неприятности.

Удовлетворенная таким ответом, Белла усмехнулась:

– И последнее. Будет лучше, если на этом этапе мы не станем упоминать о твоем желании найти работу. О таких вещах нужно говорить, только когда тебя лучше узнают.

Джорджиана согласно кивнула, вспоминая слова лорда Элтона о том, что его сестра точно знает, как нужно себя вести.

Во второй половине дня на чай заглянули три матроны со своими незамужними дочерьми. Джорджиана так и не сумела понять, какая из юных леди чья дочь. В конце концов, это не имело значения. Что же до матрон, то они благосклонно приняли объяснения Беллы о пребывании в ее доме Джорджианы. Оценивающе рассмотрев ее и прикинув, составит ли она конкуренцию их дочерям на ярмарке невест, все дамы сочли, что волноваться нет никаких причин: мисс Хартли – совсем не красавица.

Самой Джорджиане с трудом удавалось скрывать веселье. Эти матроны не делали секрета из того, что заняты поиском состоятельных и титулованных зятьев.

Она с удивлением обнаружила, что ей очень трудно поддерживать разговор с юными леди. Привыкшая к обходительным речам итальянских аристократов, среди которых провела большую часть жизни, а также к утонченным, волнообразно протекающим беседам, она никак не могла взять в толк, зачем эти четыре благовоспитанные английские девицы бесконечно глупо хихикают и ухмыляются. Тем не менее Джорджиана удержалась от совершения непростительной ошибки и не попыталась пересесть к матронам. Она стоически перенесла выпавшее на ее долю суровое испытание.