На тебе греха не будет... - Татьяна Голубева Страница 12

— Видел, видел, — насмешливо сказал он. — Пылесос купила, чистоту наводить начала. Умница. А про кормежку забыла. Ну, ничего. Одевайся, пойдем в кафе. Я есть хочу.

— Толик, а зачем тебе пистолет? — быстро спросила Илона. — Да еще и обрез там в придачу…

— Ух ты! — демонстративно изумился Толян. — Да ты у меня специалист-оружейник! Как ты догадалась, что это именно обрез?

Такого поворота Илона никак не ожидала и, машинально ответив, что видела такую штуку в кино, сердито ушла переодеваться. Так она и знала. Вместо ответа — очередная шутка-отговорка. Похоже, Толян считает ее то ли совершенным ребенком, то ли полной дурочкой. А ей, между прочим, двадцать шестой год, и кое-что она понимает в жизни.

Потянулся очередной вечер, но теперь уже Илоне было по-настоящему скучно, впервые за все время с Толяном. Она улыбалась его шуткам, пила вино, смотрела по сторонам — и ей хотелось чего-то нового. Нового, необычного, романтичного.

Нерадов наблюдал за ней, и она это видела, но не понимала, о чем он думает. А он продолжал шутить и болтать всякую ерунду.

— А та девушка в альбоме, ну, в подвенечном платье с купцом рядом, — спросила вдруг Илона, — кто она?

— Моя прабабушка по отцу, — с улыбкой ответил Толян. — Ты что, только в один альбом заглянула?

— Да, в один.

— Ну, в других есть и родня по матери. Мама была татаркой.

— О! — воскликнула Илона, всматриваясь в Нерадова. — То-то мне все время чудится, что в тебе есть что-то восточное!

— Еще как есть! — рассмеялся Толян.

— А где ты родился? В Питере?

— Нет, на Волге. В маленькой деревушке. Там половина жителей русские, половина — татары. Там отец и женился на маме. Она была очень хороша собой, огненная женщина!

— Погоди-ка, — озадаченно произнесла Илона. — А та твоя прабабушка, на фотографии… она что-то не похожа на крестьянку.

— Она ею и не была, — кивнул Нерадов. — Она родом из Самары, дочь школьного учителя, а замуж вышла за купца какой-то там гильдии, исключительно по любви, как гласит семейное предание. В Самаре же родилась ее дочь и там же вышла замуж. И отец родился в Самаре, то есть в тот момент Самара временно была Куйбышевом. Там и вырос, и школу закончил.

— А как же он очутился в той деревне?

— Ну… судьба занесла!

— Толян, — строго сказала Илона, — ты что-то крутишь, недоговариваешь. Как тебе не стыдно? Я тебе жена или кто?

— Жена, да еще и любимая, — подтвердил Толян. — Пошли погуляем немножко? Или возьмем такси, к Неве поедем, а? Наймем катер, покатаемся! Сентябрь уже как-никак на носу, скоро станет слишком холодно для таких прогулок, надо ловить момент, пока не поздно!

— Толян, опять ты за свое! — обиделась Илона. — Тебе что, трудно ответить?

— Вот поплывем по Неве — там и отвечу, — пообещал Толян.

— Ладно, пошли. — Илона встала. — Но имей в виду, на этот раз ты не отвертишься!

Ее и в самом деле разобрало любопытство. Захотелось узнать наконец побольше о предках Толяна. О своих-то она ему все рассказала давным-давно! Впрочем, он, кажется, слушал ее не особенно внимательно, а может быть, и вообще не слушал. А тут — прабабушка, купчик, и все. А как насчет папы с мамой? Как насчет братьев и сестер? Может, у него их целая дюжина?

И они поймали машину и поехали к Неве. На Адмиралтейском причале наняли только для себя туристический катер на целых два часа и допоздна катались по Неве, Мойке, Фонтанке, каналу Грибоедова, потом снова по Неве, а потом попросили отвезти их домой, и их со свистом прокатили по Фонтанке прямо до площади Репина. Они устроились на корме, за спиной капитана, и теперь уже Толян рассказал Илоне действительно всю историю своей запутанной жизни. Ну, может быть, не совсем всю, но в основных чертах.

Его отец, Сергей Нерадов, рано сбился с пути, начал воровать и сел в тюрьму, едва ему стукнуло восемнадцать. Потом второй раз, третий, но наконец ему это надоело. А может, и не надоело бы, да только выслали его в глухую деревушку, и там он познакомился со своей будущей женой. Она была татаркой, мусульманкой, воспитанной в строгости, и при этом обладала вспыльчивым характером и яркой восточной красотой. Пришлось влюбленному Сергею Нерадову взяться за ум. Он начал работать в совхозе, и работать не за страх, а за совесть. Перестал пить, ухаживал за Розой по всем правилам, принятым в деревне. И добился своего. Женился на ней, а четыре года спустя завербовался на стройку в Ленинградскую область и увез жену в Северную столицу. Толяну было к тому времени уже два года. Потом у него появились две сестры. Семья долгое время жила в общежитии и лишь когда Толян перешел в пятый класс, получила крошечную квартирку в хрущобе.

— Погоди-ка, — перебила его в этот момент Илона. — А та квартира, в которой ты сейчас живешь?

Оказалось, что мать Сергея Нерадова, несмотря на преклонный возраст, не пожелала жить вдали от внуков и каким-то образом сумела обменять квартиру в Самаре на ленинградскую. Ее муж давно умер, ей было тоскливо одной, и она перебралась поближе к единственному сыну. Толян сразу стал ее любимцем, и, как только ему исполнилось шестнадцать лет и он получил паспорт, бабушка прописала его к себе. А потом он и вовсе перебрался к ней, потому что сестры подрастали, в маленькой квартирке стало невыносимо тесно, а ему уже тогда хотелось свободы и независимости.

— Вот такая история, — сказал Толян. — Довольна?

— Не совсем, — возразила Илона. — А чем ты потом занимался, после школы? Учился? Или работал?

— И то и другое понемножку. Пробовал поступить в университет, завалил историю, забрали в армию… Ну чего тут интересного? Отслужил, вернулся, работал на Балтийском заводе. Надоело ишачить — ушел. Времена изменились — занялся мелким бизнесом.

— Так, значит, про федеральную безопасность ты врал?

Нерадов расхохотался так, что капитан обернулся и осуждающе посмотрел на него.

— Детка, до чего же ты наивна! Не перестаю удивляться! Конечно, врал. Это так красиво звучит — особый агент! Помогает завлекать красивых девушек. Нет, малышка, я просто занимаюсь куплей-продажей разного барахла. Но, увы, прибыли почти никакой. Так что я очень хочу завести большое дело.

— А… — Только теперь Илона вспомнила про якобы пыльные фигурки на бабушкином комоде. — А фарфор тут при чем?

— А при чем тут фарфор? — так искренне удивился Толян, что Илона смутилась. Может, она и вправду что-то перепутала?

— Ну, мне показалось, что некоторые фигурки исчезли, а вместо них появились другие… — неуверенно сказала она.

— Какой ужас! — воскликнул Толян, театрально взмахнув руками. — Домовой! В квартире завелся домовой! Ну, лишь бы не полтергейст, а то еще переколотит все к чертовой бабушке!

Илона хихикнула и покрепче прижалась к Толяну. Поднялся довольно свежий ветер, ей стало холодно «и захотелось поскорее вернуться домой. Да и надоело ей копаться в делах и родословной Толяна. В конце концов, какое все это имеет значение? Ей хочется красивой жизни, Нерадов изо всех сил старается эту жизнь ей организовать, так стоит ли ломать голову над деталями?