Ветер страсти - Делла Сванхольм Страница 12

— Если вы с ней не встретитесь, а она вдруг вернется, что ей передать?

— Да нет… я не хочу вас беспокоить.

— Для меня это не будет беспокойством. Ведь вы же сразу догадались, что я ее мать. — Женщина пристально смотрела на Бьерна.

Тот закусил губу. Похоже, теперь придется представиться.

— А я Бьерн Магнуссон. Мы встречались с вашей дочерью недавно… по поводу гибели моих соотечественников здесь, на острове. — Он развел руками. — Я просто хотел сообщить ей, что все закончилось благополучно. Ее любимец Йохан полностью оправдан — он абсолютно ни в чем не виноват.

Женщина усмехнулась.

— Вы специально приехали на Фредериксе, чтобы сообщить ей это? — Казалось, ее глаза просвечивают Бьерна насквозь.

— В общем-то да. Дело в том, что сегодняшний день в Швеции является официальным выходным, наше посольство закрыто, вот я и решил провести его здесь, на Фредериксе, а заодно и сообщить ей приятную новость.

Женщина внезапно подалась вперед.

— Знаете что, господин Магнуссон… Извините меня за прямоту и не подумайте, будто я хочу вас обидеть, но я скажу вам одну вещь. Если вы думаете, что найдете счастье с моей Хеленой, то вы сильно ошибаетесь. Эта девушка не для вас.

Бьерн в изумлении уставился на нее.

— Она девушка эффектная и может произвести впечатление на кого угодно. Но все дело в том, что в ней кипит кровь одного нашего далекого предка, который был пиратом. И ей нужен точно такой же пират. Только он способен ее усмирить. А любого другого мужчину она будет только мучить и мучиться сама.

— Почему вы решили, что я… — начал было Бьерн, но женщина перебила его:

— Я уже пожилой человек, всю жизнь выходила в лодке в море, поэтому имею право говорить то, что считаю нужным. До свидания, господин Магнуссон! — И она быстро захлопнула дверь перед его носом.

Бьерн торопливо взбежал обратно на поросший пурпурными и желтыми цветами пригорок. Слова матери Хелены звенели у него в ушах. Ну и женщина, в смятении думал он. Ну и характер. Хенрик Краг утверждал, что сама Хелена не сахар. Но ее мать…

Налетевший со стороны моря свежий порыв ветра растрепал его волосы. Бьерн опустился на песок.

Что же делать? Похоже, я все-таки зря приехал на этот остров.

Но он уже чувствовал, что в душе его уже прочно поселились темные глаза Хелены, мерцающие, словно бездонные озера. А тело его до сих пор как удар тока ощущает прикосновение ее тела — то случайное, невозможное прикосновение, когда она в течение какой-то секунды находилась в его неловких объятиях. Тогда он поспешил уйти, но воспоминание об этом по-прежнему будоражит его и не дает спокойно жить.

Бьерн тяжело вздохнул. Однако то, о чем ему только что сказала мать Хелены, тоже было серьезно. Что же на самом деле имела в виду эта суровая женщина? И неужели у него на лице так явственно написано, что он по-настоящему увлечен ее дочерью?

Встав на ноги, Бьерн решительно зашагал в сторону Фредериксхавна.

Миновав дубраву, располагавшуюся на подступах к городку, Бьерн вошел во двор крепости. Самое время было перевести дух и чем-нибудь подкрепиться. А заодно и разузнать что-нибудь про Хелену.

По широкой каменной лестнице он поднялся в кафе, которое располагалось в одном из помещений крепости. Там все было обставлено в старинном стиле: посетители сидели не на обычных стульях, а на тяжелых деревянных скамьях, расставленных вокруг грубых столов, сколоченных из огромных дубовых досок, а по стенам была развешана древняя утварь — огромные закопченные сковороды, вертела, на которых можно было бы зажарить целого быка или барана, длинные, похожие на багры кочерги, которыми, должно быть, в свое время орудовали истопники в гигантских каминах крепости.

Бьерн заказал себе салат из овощей и свиные котлетки с разнообразным гарниром. Запивать все он решил местным пивом «Фредериксе».

Обслуживал его высокий парень с льняными, как у большинства местных жителей, волосами. Сделав вид, что он не может решить, что выбрать на десерт, Бьерн подозвал его.

— Вы не могли бы мне помочь?

Официант вопросительно посмотрел на него.

— Вы случайно не знаете девушку по имени Хелена, — Бьерн на мгновение запнулся, — де Рошфор де ла Валетт?

— Пиратку? — уточнил официант.

Ну и ну, пронеслось в голове Бьерна. Хорошенькое же у нее тут прозвище!

— Да.

— Конечно, знаю.

— Я только что разговаривал с ее матерью, и та сказала, что сегодня Хелена будет где-то здесь на празднике. В Фредериксхавне или в его окрестностях. Вы не могли бы подсказать, где именно ее следует искать?

На флегматичном лице официанта появилось легкое подобие улыбки.

— Понимаете, Хелену не зря называют пираткой. Она и есть такая — совершенно непредсказуемая. Кто знает, где она может быть? Может, у костра, который разложат на главной площади, а может, у озера или в районе старых мельниц. А может, выйдет одна в море на лодке. — Парень покачал головой. — В прошлом году она уже вышла так одна на лодке в море в шторм. У заместителя начальника нашей полиции господина Крага, по-моему, именно тогда случился первый сердечный приступ.

— А почему она это сделала?

Официант только возвел глаза к небу — мол, поди узнай, что творится в душах представителей пиратского племени.

Бьерн натянуто улыбнулся.

— Извините, что пристал к вам с расспросами. Принесите мне, пожалуйста, на десерт яблочный пирог со смородиновым желе и взбитыми сливками и чашечку эспрессо.

Когда Бьерн вышел из кафе, солнце было уже в зените и щедро изливало оттуда на землю свое тепло. В этих живительных лучах обильно омытые недавними дождями кусты роз, которыми была обсажена Вординборггаде, главная улица Фредериксхавна, расцветали прямо на глазах.

Однако все волшебство этого несравненного летнего дня было неспособно отвлечь Бьерна от главной мысли: где найти Хелену? Как глупо, что у нее нет с собой мобильника, подумал он. С другой стороны, если она вознамерилась оторваться во время праздника на полную катушку, телефон был ей, конечно, совсем не нужен.

Бьерн вышел на главную площадь Фредериксхавна, где располагались обширные торговые ряды. В них торговали всякой всячиной, в первую очередь щедрыми дарами местной земли и моря. Здесь также продавали глиняные игрушечные лошадки и стулья, обитые пушистыми овечьими шкурами.

Подумав мгновение, Бьерн обратился к торговавшему глиняными игрушками толстячку, лицо которого периодически освещалось располагающей улыбкой.

— Здравствуйте. Насколько я понимаю, вы местный житель?

Тот с легкой иронией взглянул на Бьерна.

— Мои предки живут на Фредериксе с семнадцатого века.

— Прекрасно! Тогда мой вопрос не покажется вам странным. Как вы считаете, где в этот день охотнее всего собирается молодежь?