Негасимое пламя - Патриция Филлипс Страница 12

Она решительно выпрямилась, прижавшись к прямой спинке стула, и постаралась выкинуть из головы весь этот вздор. Увы, это было не так-то легко. Лорд Рис, устроившись поудобнее в огромном кресле, стоявшем напротив камина, и обложившись подушками, вытянул к огню длинные ноги, затянутые в высокие кожаные сапоги. Под тонкой тканью черных рейтуз угадывались сильные, мускулистые ноги. Сапоги для верховой езды доходили почти до середины бедра. Сделанные из прекрасной кожи, они удобно облегали ногу точно вторая кожа. Джессамин не могла отвести от него глаз. Вот он, облокотившись на спинку кресла, удобно закинул руки за голову, и девушка залюбовалась его тонкими, но сильными пальцами с оливково-смуглой кожей, Руки его не были так же белы и пухлы, как руки Уолтера. Нет, это были руки воина и путешественника, большие, смуглые от загара, загрубевшие. Каково это — почувствовать, как эти руки, горячие и сильные, ласково коснутся ее шеи, проведут по лицу… как эта широкая, мускулистая грудь тесно прижмется к ее телу…

Боже милостивый, она, должно быть, сошла с ума!

Ее грезы были прерваны приходом леди Элинед.

— Могу ли я рассчитывать на теплую постель и мягкую перину в такой глуши, или я прошу слишком многого и в такой крохотной крепости о подобных вещах никогда не слышали? — Она остановилась возле них и выпрямилась во весь рост.

Роскошное пунцовое платье и наброшенная поверх него отделанная пушистым мехом накидка в свете пылавших факелов отливали багрово-алыми отблесками. Приоткрыв изящный ротик, леди Элинед слабо зевнула и провела нежной рукой по лбу, словно колени ее подгибались от смертельной усталости.

Хотя в словах этой женщины и не было прямого оскорбления, Джессамин вспыхнула. Она подсознательно почувствовала, что та старается уязвить ее. И вновь, как несколько часов назад, когда она впервые увидела в трактире эту прекрасную незнакомку, в душе ее поднялась целая буря противоречивых чувств. Да, спору нет, леди Элинед и впрямь несравненная красавица, но под этой прекрасной оболочкой скрывалась черствая, расчетливая душа, равнодушная ко всему, кроме собственных желаний и капризов.

— В приготовленной для вас комнате вы найдете все необходимое. Раньше это была комната моей матери. Я уверена, что вы сочтете вашу постель достаточно мягкой, а комнату — удобной. К тому же огонь в камине там уже давно разведен.

Ее резкая отповедь заставила губы лорда Риса слегка изогнуться в иронической усмешке:

— Ну вот, Элинед, ты, кажется, получила ответ на свой вопрос.

— Да. Причем приправленный изрядной долей наглости.

— В нем не больше наглости, миледи, чем в вашем вопросе!

Леди Элинед беззвучно открыла и закрыла рот. Глаза ее округлились от изумления, нежная кожа покрылась красными пятнами.

— Как вы осмелились назвать меня наглой… меня! Я не привыкла, чтобы меня оскорбляли подобным образом. Рис! — Она высокомерно оглянулась через плечо, словно ожидая, что он тут же кинется на ее защиту.

— Леди Джессамин просто ответила на твой вопрос, оставь ее в покое!

— О Боже, чего же еще ожидать от такого, как ты! Ну конечно, смазливое личико, кокетливая улыбка — все вы, мужчины, одинаковы!

— Довольно! — Он вскочил на ноги и повернулся к ней. Лицо его потемнело, голос стал резким и хриплым: — Похоже, ты устала, поэтому я предлагаю тебе немедленно отправиться к себе в комнату.

— Да, да, устала! К тому же меня оскорбили и у меня болит горло. Если у меня в комнате недостаточно натоплено, я простужусь до смерти. И тогда мы не сможем провести в Честере Рождество. И моей сестре придется заниматься подготовкой моих похорон, вместо того чтобы праздновать…

Устав от ее визгливого монолога, он повелительно махнул рукой служанкам Элинед, приказывая им поспешить на помощь их госпоже.

Миссис Ллойд, главная камеристка, стремглав ринулась к Элинед и заботливо укутала теплой шалью хрупкие плечи своей госпожи.

— Уж эти мне поездки! Разве они для таких нежных созданий, как леди?! — сердито пробурчала старая служанка. По ее одежде, хоть и простого покроя, но довольно нарядной, было понятно, что она не простая крестьянка.

Не желая спорить с камеристкой, лорд Рис примирительно поднял руки и пожал широкими плечами:

— Мистрис Ллойд, похоже, вы забыли, что мы, собственно, и отправились в эту поездку по настоянию вашей хозяйки. Я не имею к этому никакого отношения. Честно говоря, если бы не надобность в охране в такое неспокойное время, так я бы еще сто раз подумал, стоит ли мне ехать вообще. Да кому, кроме Элинед, взбредет в голову, что путешествие в такую даль да еще в середине ноября может доставить удовольствие?! К тому же холод в такое время — можно сказать, неизбежное зло. Так что, миледи, вы должны быть только благодарны леди Джессамин за оказанное вам гостеприимство. Если бы не она, вам всем пришлось бы удовольствоваться для ночлега повозками!

— О Боже, Ллойд, да разве можно ожидать, что мужчина поймет наши проблемы! — жалобно простонала леди Элинед, обиженно поджав губки.

— Поверьте, леди, мне понятно гораздо больше, чем вам кажется! — отрезал он. — И мне совершенно ясно, что если вы не в состоянии продемонстрировать хорошие манеры и намерены и дальше оскорблять нашу гостеприимную хозяйку, то вам стоит немедленно отправиться в постель. Может быть, завтра ваше дурное настроение рассеется без следа.

Огромные темно-голубые глаза леди Элинед расширились от удивления. Она заморгала, и Джессамин злорадно подметила, как их прозрачную синеву заволокло пеленой слез. Но леди и не думала сдаваться. С трагическим видом прижав руку к сердцу, она истерически взвизгнула:

— О, Рис, как ты можешь?! Боже, что за жестокий народ эти мужчины! Неужели ты не понимаешь — женщины такие хрупкие создания, а ты обращаешься с нами, как со своими солдатами!

— Доброй ночи, Элинед! Желаю тебе как следует выспаться. Тем более что утром мы снова отправимся в путь.

— У моей госпожи не на шутку разболелось горло, — сердито прошипела сквозь зубы пожилая служанка, уводя из зала свою хозяйку.

— Если желаете, я могу приготовить вам лечебный настой. Боль как рукой снимет, — предложила Джессамин, проклиная себя за то, что не может не вмешаться в дело, которое ее совершенно не касается. — У меня большой опыт в этом.

— Благодарю вас, дорогая. Это так любезно с вашей стороны! — жалобно пропищала Элинед, шмыгая носом и смахивая слезы, которые повисли у нее на ресницах. — Я, кажется, совсем расхворалась. Так что ваша помощь будет очень кстати.

С этими словами она позволила служанке увести себя. Вслед за ней удалилась и вся ее свита. Джессамин торопливо распорядилась, чтобы слуги показали гостям отведенные для них комнаты в южной башне. И только после их ухода радостно вздохнула, чувствуя такое облегчение, как будто гора наконец-то свалилась с ее плеч.

— Позвольте мне извиниться перед вами за Элинед и се дурные манеры, — с угрюмым видом пробормотал лорд Рис.