Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли Страница 12

Если бы она могла уговорить Тэбби смириться и подчиниться обстоятельствам, она бы так и поступила.

— Овечка моя, я бы не советовала перечить его светлости. Он похоже, суров нравом, и ясно видно, что он тут хозяин. А если сумеешь сделаться покладистой, то заставишь других парней Кокбернов ради тебя завиваться веревочкой. Знаешь, милая, мух ловят на мед, а не на уксус.

— У него такие красивые сестры! — вздохнула Тэбби

— Да ты нисколько не хуже, моя хорошая! А в этом зеленом платье — картинка! Слышишь, у меня в животе урчит. Пошли вниз, а то позавтракают без нас.

Тэбби закончила прихорашиваться и заторопилась вниз Ей не терпелось выразить свое отношение к надменному лорду Кокберну. Как он осмелился подумать, что она смирится с тем, что ее украли! Она посмотрит ему прямо в лицо и потребует вернуть ее законному мужу. Что скажет бедный мистер Абрахаме — страшно представить! Он был так добр к ней, так великодушен! Она чувствовала себя бесконечно виноватой. Еще бы: ее сделали инструментом для вымогательства у несчастного старика. Тэбби спускалась по лестнице с горящими глазами, готовая к бою, и вдруг оказалась в спальне Париса Кокберна.

— Я послал за тобой час назад. Никогда больше не заставляй меня так долго ждать! — заявил он, указав пальцем на кнут за поясом.

Она побледнела от такого намека. Под горящим взглядом его изумрудных глаз ее мужество, еще минуту назад казавшееся непреклонным, растаяло, как снег под летним солнцем.

— Если поклянешься, что не попытаешься бежать, будешь жить в Кокбернспэт свободно.

Тэбби открыла было рот для язвительного ответа, но вовремя сдержала себя Вспомнив совет миссис Холл, она солгала.

— Даю слово, милорд. И потом, вы же знаете, я не могу убежать, я ведь не умею сидеть на лошади.

— Мы скоро это поправим. Сегодня я дам тебе урок, если ничто не помешает, — решил Парис.

— Но тогда я уже смогу убежать! — выпалила она.

— Нет, не сможешь, ты дала слово, — как о чем-то, не подлежащем сомнению, сказал Парис. — Скоро накроют стол, лестница из моей комнаты ведет вниз, там сестры покажут, где мы всегда завтракаем.

Когда Тэбби вышла, Парис разрешил себе улыбнуться. Какая открытая девочка! Он понимал: она будет принадлежать ему, он ею завладеет. Поразительно, но она совершенно не догадывается о своей красоте, понятия не имеет, как эта красота действует на мужчину.

Дамаскус и Венеция были так чем-то поглощены, что не заметили Тэбби. Зеленое в полоску платье Венеции подчеркивало изящную стройность высокой девушки. Забранные наверх волосы демонстрировали великолепные изумрудные серьги. Она огорченно посмотрела на Дамаскус.

— Ну почему ты надела сегодня именно это платье? Я точно помню, ты собиралась приберечь его к приезду лаэрда из Сессфорда, — сказала она.

В этот момент вошла Шеннон, тоже в зеленом. Раздраженно уперев руки в бока, она уничтожающе посмотрела на сестер, собираясь высказать все, что о них думает, но тут увидела Тэбби. Еще одна в зеленом! Александрия расхохоталась Она не была тщеславна, как остальные, и развлекалась, подтрунивая над девушками

— О, бесценная ты наша! Ты, должно быть, тоже слышала, что рыжим больше всего идет зеленый цвет?

Дамаскус пожала плечами, услышав грубый выпад сестры:

— А я не рыжая У меня волосы золотисто-каштановые.

Венеция сказала:

— А мои — каштановые

— Да ради Бога! Перестаньте лицемерить! У всех в этой комнате волосы наглого, кричащего рыжего цвета. И никуда не денешься! — фыркнула Александрия.

— Она права, — засмеялась Шеннон, и к ней вернулось хорошее настроение

Александр подошел к Тэбби и тихо проговорил:

— Позвольте мне сопроводить вас к завтраку.

Она улыбнулась ему

Страхи Тэбби стали улетучиваться. Она поняла: этим Кокбернам надо объяснить, что они поступают неправильно. Конечно, она сумеет уговорить их вернуть ее в Эдинбург Тэбби колебалась. Она не знала, как начать, как вставить словечко, и потом — их так много. Не будет ли мудрее постепенно привлекать их на свою сторону?

Дубовый в двадцать футов длиной трапезный стол занимал всю столовую Слуги вносили воду, вино, оловянные тарелки, огромные подносы с едой Парис уже сидел во главе стола. Взглянув на появившихся девиц, он ухмыльнулся и сказал:

— Эскиз в зеленой гамме, насколько я понимаю.

Ответом ему были испепеляющие взгляды сестер, а Тэбби посмотрела себе на руки, чтобы он не увидел смешинок в ее глазах.

Все — и мужчины и женщины — завтракали с удовольствием. Никто не смотрел, что едят другие. За столом смеялись, разговаривали, спорили. Было так непринужденно и весело! Семейство Кокбернов просто очаровало пленницу. А блюда, которые то и дело подносили слуги, покорили ее желудок. Ведь всю жизнь, сколько она себя помнила, ей постоянно хотелось есть.

— Черт побери, Трой! Ту куропатку я отложил для гостьи. Она почти ни к чему не притронулась, — Алекс укоризненно посмотрел на брата.

Все повернулись к Тэбби. А Александрия затараторила:

— Я вот что думаю! Это нечестно абсолютно всем быть против Тэбби. И я решила встать на ее сторону против вас.

Шеннон помотала головой.

— Нет, я! Я старшая.

— Это я придумала, Шеннон, и вообще я самая младшая.

Парис молча слушал перепалку сестер.

— У меня больше власти, — твердо заявила Шеннон.

— А я самая умная! — закричала Александрия.

— А я самая красивая, — возразила Шеннон.

— Ты имеешь в виду, что ты самая стервозная! — выпалила Александрия.

Шеннон растянула губы в медленной улыбке и так посмотрела на Александрию, что все поняли — последнее слово останется за ней.

— А ты самая некрасивая.

Тэбби судорожно вздохнула.

— О, как жестоко! — чуть слышно произнесла она.

Все с ужасом посмотрели на новенькую и тут же сдвинули ряды.

— Нет, Шеннон не жестокая. Это просто игра, состязание в остроумии. А ты так умеешь?

Парис поспешил на помощь своей пленнице.

— Кокберны горой стоят друг за друга и за свой клан. Тронь одного — все поднимутся. — Он обвел глазами лица сестер и братьев.

Александрия улыбнулась Тэбби.

— Прошу тебя, постарайся вытерпеть Шеннон ради меня! Это непросто. Но, знаешь, она всегда говорит только правду. По красоте я была четвертая. — Она вздохнула. — Ну, а теперь и вовсе пятая.

Тэбби удивилась резкой перемене в их отношении к себе. Ей все больше и больше нравились эти люди. Не лорд Кокберн, конечно, — он опасный человек, — а его братья и сестры. Избалованные и эгоистичные, но совершенно очаровательные! Как бы она хотела родиться в большой семье, такой теплой, как эта! Они все делали и говорили со страстью. Они боролись, спорили, словно враги, но при малейшей опасности становились стеной, защищая друг друга. Тэбби надеялась, что когда-нибудь у нее тоже будет много детей. Что на свете может быть прекраснее, чем дом, заполненный счастливым смехом большой семьи?! Она всю жизнь была одинока С сомнением Тэбби вспомнила про Максвелла Абрахамса. Конечно, он слишком стар, чтобы подарить ей желанных детей. Но он так добр, он вызволил ее из приюта! Может быть, они смогли бы взять оттуда малышей и воспитывать, как своих. Любой ценой, решила Тэбби, она вернется в Эдинбург к мужу.