Нежное притяжение за уши - Эльвира Барякина Страница 12

Кроме мороки со странным убийством, у Ивана была еще одна грандиозная проблема. Суть в том, что он взял и нечаянно влюбился в Машу Иголину. Это большое чувство накатило на него как-то внезапно, и он совершенно не знал, что ему с ним делать. После первой встречи на месте преступления, Федорчук долго обдумывал все происходящее, а потом все же решился пойти к понравившейся девушке под предлогом допроса свидетельницы.

Однако вместо Машуни его встретила ее мама. Иван хотел было поспешно ретироваться, но та затащила его на кухню, напоила чаем и, выспросив о детстве, родителях и служебных обязанностях, каким-то непостижимым образом догадалась о истинной цели визита.

Далее все пошло еще более удивительно. Как бывалый и опытный человек во взаимоотношениях полов мама предложила Федорчуку свое союзничество и посильную помощь в деле обаяния своей дочери. Она пообещала взять на себя домашнюю пропаганду, а ему посоветовала позвать Машуню к себе в прокуратуру и устроить ей там сюрприз с цветами и тортиком.

Но как показала практика, ни к чему хорошему эта затея не привела… И теперь Федорчук страдал, метался и мысленно хоронил надежды на светлое будущее.

* * *

Иван уже собирался было отправиться домой, как вдруг телефон на его столе зачирикал.

— Федорчук слушает! — рявкнул он в трубку, отчего у собеседника должно было заложить ухо.

— Иван? Здравствуйте. Это Мария Иголина вас беспокоит.

— Мария?! — прошептал следователь, даже позабыв скрыть свою радость.

— Да. Мне необходимо посмотреть дело Маевской. Я являюсь ее адвокатом. Могу я сейчас подъехать?

— Да… То есть, нет. То есть…

— Чего?

Иван был в смятении. Это было просто невероятно: все мучавшие его вопросы вдруг сплелись в один клубок! С другой стороны, ему представилась реальная возможность познакомится поближе с Машуней. И кто знает, чем это может кончиться? Вдруг у него все-таки есть хоть малюсенький, но шанс?

— Знаете, Мария, а дело находится у меня дома, — соврал Федорчук как-то неожиданно. — Так что если хотите…

— Как дома?! — грозно перебила его Машуня. — Вы не имеете права! Оно должно находиться в канцелярии!

— Ну я его забыл, — вспомнил школьное оправдание Иван.

Машуня хотела было спросить «А голову вы не забыли?», но вовремя опомнилась и безапелляционно объявила:

— Тогда я еду к вам домой. Где вы живете?

* * *

В превеликом волнении Федорчук влетел в комнату, где дислоцировались помощники следователей. У него было срочное дело к Гегемоншвили. Слава Богу, Миндия пока еще не ушел: вооружившись кружкой и обыкновенным кипятильником, он варил макароны быстрого приготовления.

Гегемоншвили внушал Ивану доверие не больше, чем всегда. Но сегодня все негативные эмоции надо было прятать: Федорчук был крайне заинтересован в знаниях и опыте своего помощника. Он хотел знать, за что женщины могут любить маленького, носатого, покрытого неистребимой щетиной потомка князей.

— Миндия! — позвал Иван тоном, не допускающим возражений.

Гегемоншвили живо обернулся.

— А? Шэф, это вы?! Макаронов нэ жэлаэтэ?

Но Федорчук отверг все попытки накормить себя.

— Не желаю. Миндия, скажи, пожалуйста…

Он чувствовал себя жутко неудобно и не знал, как начать.

— Вот тебе задачка на сообразительность, Миндия, — придумал наконец выход Иван и, помогая себе уверенными жестами, начал объяснять: — Вот смотри, есть у нас преступник, скажем, насильник. Понравилась ему одна жертва… Скажем, девушка. И вот жертва должна прийти домой к преступнику, а он не знает, что ему делать…

Выдав условия задачи, Федорчук остановился посреди комнаты и выжидающе посмотрел на Гегемоншвили.

— То эсть? — не понял Миндия. — Он нэ знаэт, как насиловать?

— Нет! — отмахнулся Федорчук. — Как насиловать-то он знает! Он не знает, как ему уговорить жертву, чтобы она… ну… словом… Чтобы он ей понравился.

— Ну, шэф, тагда он нэ насилник! — уверенно протянул Миндия. — За это мы его в жизны нэ пасадым.

— Нет, посадим! — жестко перебил Иван. — Условия задачи такие: было насилие, но перед этим были нормальные отношения между насильником и жертвой, которые очень понравились друг другу…

— А потом наступило насилие? — еще раз уточнил Миндия.

— Да!

— И мы теперь выясняем, как же насильник дошел до насилия?

— Вот именно!

— Надо подумать.

Федорчук облегченно вздохнул: в первый раз в жизни его помощник хоть что-то понял.

Тем временем Гегемоншвили зачерпнул чайной ложкой моток макарон и засунул его себе в рот.

— Сложная задачка, — произнес он, прожевав. — Нада правэсты слэдствэнный эксперымэнт.

— Это как? — не совсем понял Федорчук.

— Ну вот смотрытэ, шэф! Вы, напрымэр, насыльник, я, стала быть, жэртва. Я прихажу к вам в дом… — Тут Миндия протопал по комнате, не выпуская из рук кружки и ложки. — А вы начинаэтэ скланять мэня к палавому акту…

— Как именно я должен тебя склонять?! — выкрикнул Иван, теряя терпение. — В этом-то вся задача и состоит!

Миндия озабоченно поставил кружку на стол и заглянул шефу в глаза.

— А вы что, никагда никаво нэ скланялы?

— Ну, склонял, конечно… — буркнул Федорчук. — Только здесь совсем другой случай! Здесь надо так склонить, чтобы все было… Ну, красиво, что ли!

Гегемоншвили обхватил рукой колючий подбородок и забегал вокруг стола.

— Так-так-так… Значит, палавой акт, насылые… Но сначала все далжно быт красыва и аккуратна… Во! — воскликнул он. — Прыдумал!

Федорчук пытливо придвинулся к нему.

— Ну?!

— Значыт, вы — насыльник, я жэртва. Я сыжу, бэсэдую с вамы о пагодэ в Цэнтральном Нэчэрнозэмье и нычего нэ падазрэваю. — Миндия сел на стул и закатил глаза. — Тут вы ка мнэ падходытэ… Падхадытэ, падхадытэ! — скомандовал он. — Кладэтэ мнэ рукы на плэчи… Нагибаэтэсь к самаму маему ушку и нэжно шэпчитэ: «Любымая, я падарю тэбэ всэ звезды мыра!»

Неизъяснимо мучаясь, Федорчук проделал все, что требовалось.

— Я подарю тебе все звезды… — пробасил он.

И в этот момент в комнату вошла уборщица Михайловна. Ведро и швабра вывалились у нее из рук…

* * *

Федорчук жил в старой части города в деревянном двухэтажном доме. В квартире у него имелось несколько предметов мебели, плита и холодильник. Все это было больших размеров и не подходило друг к другу по стилю. И не известно, как бы отважный следователь справлялся со своим хозяйством, если бы не его «Комитет помощи Федорчуку»…