Искусство французского поцелуя - Кристин Хармел Страница 12

— Ты же говорила, что он почти святой!

— Не совсем, — опустив глаза, ответила Поппи. — Я сказала, что в «KMG» решили так его подать. Они провели тучу психологических опросов и исследований фокус-групп, в результате которых выяснилось: женщины нашей целевой аудитории уже подустали от плохих рокеров. Рынок созрел для нового типажа. Позиционируя Гийома как милого парня, которого любая женщина захотела бы познакомить с мамой, мы надеялись сделать из него мировую звезду.

— И промахнулись: Гийом оказался далеко не пай-мальчиком, — мрачно подытожила я.

— Опять же не совсем. Он милый, просто… ну, у него пара шариков заехала за ролики. А это не вполне соответствует тому образу, который мы продвигаем. Пока нам удается выдавать его причуды за невинные ошибки. Журналисты нам еще верят. Но Гийом, похоже, вечно будет попадать в неприятности.

Не успела я ответить, как в кабинет влетела Вероник со стопкой бумаг в руке.

— Это факсы от всех репортеров, с какими мы когда-либо работали, — резко проговорила она. Мы с Поппи переглянулись, — Они хотят знать, что творит Гийом.

— А что он творит? — спросила Поппи.

Лично мне ее вопрос показался разумным.

— Как, ты ничего не знаешь?! — вопросила Вероник и добавила что-то по-французски — похоже, ругательство. — Ну, так я тебе скажу! Он раздобыл наркотики и заперся в номере отеля на Монмартре в компании четырех девушек — явно несовершеннолетних. Видимо, кто-то из обслуги позвонил журналистам, и теперь у входа в отель Гийома поджидает целая толпа!

Поппи выругалась и тут же вскочила.

— Надеюсь, вы разберетесь, — безапелляционным тоном продолжила Вероник, сунув Поппи клочок бумаги, — Вот адрес гостиницы. Если Гийома арестуют или кто-нибудь узнает, что он давал наркотики несовершеннолетним, прежде всего, пострадает «KMG». А вас обеих уволят.

— Я не могу потерять работу, Эмма, — сказала бледная Поппи, когда мы ехали в такси на Монмартр. Этот богемный район Парижа, расположенный на холме, славится своими миниатюрными мельницами и извилистыми дорогами. Поппи стукнула в перегородку и громко попросила: — Вы не могли бы ехать побыстрее?

Водитель выругался по-французски и всплеснул руками. Поппи вздохнула, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Все наладится, — попыталась я ее утешить. Мне было не по себе от того, что моя спокойная, собранная и всегда уверенная в себе подруга так подавлена. — Ничего ужасного с Гийомом не произошло, мы обязательно что-нибудь придумаем.

Поппи открыла глаза и безрадостно на меня посмотрела.

— Ты просто его не знаешь. Он — ходячая катастрофа Я пожала плечами.

— Ты преувеличиваешь.

— Нет, нисколько. Поэтому Мари и не выдержала, хотя без труда вытаскивала Гийома из любых заварух. Мне оставалось только переводить на английский ту чушь, что она несла журналистам.

— То есть ты сама ничего не делала? Поппи отвернулась.

— Не умею я выдумывать, Эмма. Я умоляла Мари остаться, но ее уже тошнило от постоянных нравоучений Вероник. Не знаю, как справлюсь с этим в одиночку.

— Не в одиночку, — тихо проговорила я. — У тебя есть помощница.

Поппи внимательно на меня посмотрела.

— А ты сможешь что-нибудь придумать? Я помолчала.

— Ну, пару раз мне приходилось выпутывать своих мальчишек из дурацких историй.

Например, однажды Робби Робертса арестовали за кражу трех пар женских трусиков из магазина. Джастина Кабреру как-то застали голым с учительницей математики, а Джоша Шварца поймали за курением травки с раввином на бат-мицве его младшей сестры. Поппи кивнула.

— Понятия не имею, что буду делать, если потеряю этих клиентов. Придется закрыть агентство.

— Не придется! — заявила я куда уверенней, чем думала.

— На тебя вся надежда, — уныло пробормотала Поппи. Я заметила, что она едва сдерживает слезы. Какое-то время мы ехали молча.

— О нет! — застонала она, когда такси свернуло за угол и остановилось на светофоре, — Все еще хуже, чем я думала!

Увидев отель «Жереми», я выпучила глаза от удивления: похоже, мы попали на фабрику по клонированию папарацци. У входа собралась огромная толпа одинаково потрепанных людей с большими фотоаппаратами и замысловатого вида вспышками.

Хотя окна в машине были закрыты, я слышала их возбужденный гвалт — рычание голодной стаи перед охотой.

Загорелся зеленый свет, и такси медленно двинулось к отелю, к стае голодных хищников. Поппи издала отчаянный стон и закрыла глаза.

— Можете подвезти нас к черному ходу? — вдруг спросила я у водителя.

Мысли разбегались в разные стороны, и я понятия не имела, в какую передрягу угодил Гийом, но мне вдруг пришло в голову, что если мы хотим обмануть журналистов, лучше им нас не видеть. Возможно, удастся соврать, будто Гийом с самого начала был с нами.

— Comment? [8]— переспросил таксист.

Он явно собирался подъехать прямо к главному входу, по пути сбив нескольких папарацци (а что, отличная мысль!).

Поппи быстро перевела мою просьбу на французский. Водитель фыркнул и что-то пробормотал.

— Говорит, здесь нет черного хода, — озабоченно перевела Поппи.

— Быть такого не может! У всех гостиниц есть служебный вход. Вели ему просто объехать здание, а там сами разберемся.

Поппи хотела было возразить, но молча пожала плечами и заговорила с таксистом. Тот злобно покосился на меня в зеркало, потряс головой и резко выкрутил руль влево.

— Voilа! — Водитель со скрежетом затормозил в темном переулке и язвительно ухмыльнулся. — Vous кtes contente? [9]

— Да, спасибо, — чирикнула я.

Поппи расплатилась, и, как только мы вышли на улицу, машина скрылась в темноте.

— Зачем тебе понадобился черный ход? Разве нам не полагается встретить врага лицом к лицу, как говорится? Что толку откладывать неизбежное…

— Можно соврать, что мы все это время были с Гийомом и его попросту оклеветали, — протянула я. — При таком раскладе нам лучше не показываться на глаза журналистам.

Поппи немного помолчала.

— Знаешь… может, что-нибудь и получится.

Через приоткрытую дверь служебного входа мы вошли, по всей видимости, на кухню.

— Надеюсь, мне больше ничего не нужно знать о Гийоме? — спросила я Поппи, когда мы бежали по тихому, тускло освещенному залу мимо громадных холодильников, печей и столов к узкой полоске света, пробивающегося из вестибюля. — Кроме того, что он клинический идиот?

Поппи пропустила мои последние слова мимо ушей.